– Это… это сумасшествие! – взорвался Жолие. – У вашего Минского было двое суток, чтобы прилететь в Чикаго и увидеть полотно, прежде чем его упаковали. Как вообще мы можем установить подлинность, если картина не будет отправлена? Это идиотизм!
– И потеря времени, – вставил Хенсон.
Вандерхук шагнул к Вестону.
– Сэр, голландское правительство искренне желает, чтобы картина нашла своего законного владельца, кем бы он ни был, а потому категорически настроено следовать намеченному плану.
– А поскольку голландское правительство убеждено, что именно оно является законным владельцем, – ответил Вестон, – нельзя исключить прямое давление на любую группу голландских экспертов.
– Но ведь не все эксперты голландцы, – возразил Жолие. – В комиссии есть также француз, англичанин и немец. Только два человека будут представлять Нидерланды.
– Турн?
– Да, – подтвердил Жолие. – И доктор Эрик Люц.
– Ни одного американца? – спросил Вестон.
– Это сумасшествие, – повторил Жолие. – Вы были поставлены в известность несколько дней назад! Минский сам согласился на экспертизу. Все претенденты согласились, все до единого!
– Да, – холодно сказал Вестон, – но сначала мы требуем открыть ящик, чтобы мистер Минский смог подтвердить наличие своей картины. И если это его картина, то тогда мы будем решать, допустимо ли отправлять ее за границу.
– Да ведь он даже не приехал! – воскликнул Хенсон.
– Просто задержали рейс, – ответил Вестон. – В аэропорту Ла Гуардиа стоял сильный туман.
– Это его личные проблемы, – уперся Жолие. – Картина должна вылететь точно по расписанию. Я уже согласовал все детали для работы комиссии. Господи, ведь картину будет сопровождать представитель Казначейства, как вы не понимаете!
– И вы полностью доверяете правительству? – спросил Вестон. Он кинул взгляд на Хенсона. – Я не вам в упрек, поймите меня правильно.
– Весьма глупое замечание для юриста, – не остался в долгу Хенсон. – Вы тоже поймите меня правильно.
– Нет никаких причин задерживать вылет картины, – сказал Вандерхук. – А если таковая задержка произойдет, мое правительство будет очень и очень раздосадовано.
– Вы забываете про постановление суда, – ответил Вестон.
– А? Какое такое постановление? – изумился Хенсон. – У вас что, есть постановление?!
Вестон открыл свой атташе-кейс и извлек оттуда конверт.
– У мистера Минского есть право инспектировать личную собственность вне зависимости от того, какие затруднения это может причинить остальным претендентам.
Хенсон выхватил из его руки документ и принялся изучать написанное.
– Да, но до сих пор не установлено, является ли она его собственностью! – возмутился Жолие.