Хенсон машинально покрутил обручальное кольцо на пальце и еле слышно произнес, отведя взгляд:
– Я вдовец. А вместе мы прожили пять лет.
Его привычная маска самообладания куда-то съехала, и он весь обмяк. Девушка поняла, что в душе у него таится боль, о которой она до сих пор даже не подозревала. Сказать «извини» в такой ситуации было бы просто глупо и пошло, поэтому она решила промолчать. Неловкая тишина начинала уже давить на нервы, когда за окном послышался какой-то шум. Хенсон вновь нацепил свою маску, и Эсфирь наконец смогла облегченно вздохнуть.
– Это Жолие со товарищи, – сказал он, направляясь к двери.
Спустившись из конторы, Хенсон с Эсфирью торопливо подошли к группе людей, обступивших ящик. Лысый толстяк отрекомендовался Хансом Вандерхуком, культурным атташе из голландского консульства. Затем Антуан Жолие представил чопорного мужчину в очках с проволочной оправой: Клай Вестон, поверенный Якова Минского. Кроме того, присутствовала парочка экспертов из Института искусства и еще имелось по одному помощнику для Вандерхука и Вестона. После взаимных знакомств и приветствий Вестон на всеобщее обозрение выставил факс из нью-йоркской фирмы Минского.
– Мы настаиваем, что нужно дождаться моего доверителя, – изрек он. – Мистер Минский желает вскрыть ящик.
– Но зачем?! – удивился Жолие.
– Чтобы воочию убедиться, что в Амстердам отправляется именно та картина, которая якобы принадлежит музею «Де Грут», хотя на самом деле она должна быть возвращена мистеру Минскому.
– Я лично упаковывал это полотно, – обиженно сообщил один из экспертов от Института искусств.
– Вы подвергаете сомнению честное имя института? – надменно спросил Жолие. – Возмутительно!
– Мы никого не хотим обидеть и никого ни в чем не подозреваем, – сказал Вестон. – Однако ставки в этой игре колоссальны. У мистера Минского есть все права инспектировать свою собственность, а в данном случае, если эта картина действительно представляет собой его собственность, у него есть все права не допустить ее вывоза из страны.
– Послушайте, вся идея как раз в том и состоит, чтобы отправить картину на проверку, – сказал Хенсон. – Ее изучат лучшие эксперты по Ван Гогу в мире!
Вестон взглянул на него поверх очков.
– При всем моем уважении, ее уже «изучал» один из так называемых лучших экспертов по Ван Гогу в мире. Этот эксперт, некий доктор Турн, допустил, по мнению мистера Минского, вопиющую ошибку. Мистер Минский настаивает, чтобы данная картина не покидала судебной юрисдикции Соединенных Штатов вплоть до того момента, пока он не осмотрит ее сам. И вполне вероятно, после этого тоже.