Марсден зло прищурил глаз, но все же ответил:
– Манфред Шток – гражданин Чили. Его имя связано с несколькими тамошними корпорациями. Униформа для пиночетовского режима. Крупные скотоводы. Горнодобывающая промышленность. Судя по тем данным, что они нам предоставили, ему давно за восемьдесят.
– Да нет, тот был средних лет, – запротестовала Эсфирь. – Я бы дала ему где-то пятьдесят пять. Вы разве не слышали, что сказал грузчик?
Хенсон вскинул руки.
– Миранду держал в заложниках восьмидесятилетний старец?!
– Нет, но тот чилиец, который прошел через аэропорт Лос-Анджелеса за два дня до убийства Сэмюеля Мейера, имел документы на имя Манфреда Штока. Его приметы совпадают с описанием, полученным с паспортного контроля.
– Ив паспорте было сказано, что ему за восемьдесят?
– Нет, хотя именно так заявили чилийские власти, когда мы обратились к ним с запросом на Манфреда Штока.
– Получается, их двое? – спросила Эсфирь.
– Опять нет, – ответил Марсден. – Он, должно быть, подделал паспорт на имя Штока. Или же чилийцы ошиблись. К ним еще в девятнадцатом веке пожаловала масса иммигрантов из Германии. Немецкие имена – обычное дело. Как бы то ни было, мы точно знаем, что наш мальчуган вчера взял напрокат «бьюик» в аэропорту Мидуэй.
– Если он еще здесь, мы его найдем, – сказал Томас.
– А чилийцы не упоминали, что настоящий Манфред Шток был когда-то полковником? – спросила Эсфирь.
– Во всяком случае, не в их армии. Даже никаких почетных званий не имел, – сказал Марсден.
– Мейер называл его «штандартенфюрер Шток», – возразила Эсфирь. – Я абсолютно уверена. А потом убийца сказал, что он никакой не штандартенфюрер. Мог ли Мейер принять пятидесятипятилетнего Манфреда Штока за более старого? За того, с кем он был знаком раньше?
– За отца или дядю? Может быть, – сказал Хенсон. – Или убийца вообще не имел к ним отношения, а Мейер просто перепутал. Что-то всплыло со времен войны, какое-то похожее воспоминание.
– Мы с вами забываем, что некий Манфред Шток проник-таки на территорию США, – сказала Эсфирь. – Не слишком ли много совпадений, пусть даже с военными воспоминаниями?
– Я не верю в совпадения, – тут же вставил Томас. Марсден сложил руки на груди.
– Я хочу знать, при чем здесь «Мосад », – твердо заявил он.
– Ни при чем, – отреагировала Эсфирь. – Я ничего не знаю про «Мосад».
– Ясно. У нас два… нет, уже три покушения на жизнь агента «Мосад», и они никак не связаны между собой? Прошу прощения за свой иврит, но дело пахнет далеко не кошерно. Я бы сказал, от дела просто разит.
Зазвонил телефон. А потом еще раз. И еще. Четыре раза прозвучал звонок, но Марсден даже не шевельнулся, поджидая реакцию девушки. Эсфирь же буравила его взглядом, будто пыталась рентгеном прощупать мозги.