Я снова вздохнула:
– Ты права. Будь оно проклято, но ты права.
– Так что купи тест сегодня, по дороге.
– Нет, я не испорчу Жан-Клоду сегодняшний вечер. Он его несколько месяцев назад еще задумал.
– Ты мне этого не говорила.
– Не я задумала, он. Балет – это, честно говоря, не мое.
Честно говоря, он мне даже не сказал, пока мастера не стали съезжаться в Сент-Луис, но про это я промолчала – только дала бы Ронни лишний повод заметить, что у Жан-Клода есть от меня секреты. Он наконец признал, что сбор мастеров городов – не совсем то, что он намечал, по крайней мере, поначалу. Это стало платой за то, что вампирские танцоры смогли проехать по территориям различных вампиров без проблем. Жан-Клод согласен был, что встреча – это хорошо придумано, но все же нервничал. Такого большого собрания мастеров городов еще не было в истории Америки. А столько большой рыбы собрать и не бояться нападения акул – нельзя.
– А как наш Клыкастый отнесется к идее стать отцом?
– Не надо его так называть.
– Прошу прощения. Как Жан-Клоду мысль быть папашей?
– Вероятно, ребенок не его.
Она посмотрела на меня:
– У тебя с ним бывает секс – часто. Почему же не его?
– Потому что ему уже больше четырехсот лет, а такие старые вампиры не слишком фертильны. То же верно и про Ашера, и про Дамиана.
– Бог ты мой, – сказала она. – Я ж забыла, что еще и Дамиан.
– Ага.
Она прикрыла глаза рукой:
– Прости, Анита. Прости, что меня это так ужаснуло: моя твердо моногамная подруга вдруг спит не с одним, а с тремя вампирами.
– Это получилось случайно.
– Я знаю. – Она обняла меня, и я осталась стоять напряженно. Не настолько она утешала меня, чтобы расслабиться в ее руках. Она прижала меня крепче: – Прости. Я знаю, что была дурой. Но если это не вампиры, то кто-то из твоих домашних мальчиков.
Я освободилась из ее объятий:
– Не надо их так называть. У них есть имена, а что тебе нравится жить одной, а мне – с кем-то, не моя проблема.
– Хорошо. Значит, остаются Мика и Натэниел.
– Мика безопасен, ты же сама сказала. Так что не он.
У нее глаза полезли на лоб.
– Значит, Натэниел! Боже мой, Натэниел в роли будущего отца!
Секунду назад я бы с ней готова была согласиться, а сейчас это меня разозлило.
– А чем нехорош Натэниел? – спросила я, и спросила не слишком приветливо.
Она уперлась руками в бока и глянула на меня:
– Ему двадцать, и он стриптизер. Двадцатилетний стриптизер – хорошее развлечение на девичнике. А детей с ними не заводят.
Я перестала скрывать злость, пропустила ее в свой взгляд.
– Натэниел мне говорил, что ты не видишь в нем человека, не видишь личности. Я ему сказала, что он не прав. Что ты – моя подруга, и что такого неуважения к нему не проявила бы. Кажется, это я была не права.