Скажем, «Реджистеру» требовался ведущий колонки о разводах. Синклер заявил об этом Кроуму на собеседовании.
– Нам нужно нечто смешное, – сказал Синклер. – Оптимистичное.
– Оптимистичное?
– У этой темы растет читательская аудитория, – сказал Синклер. – Вы когда-нибудь разводились?
– Нет, – солгал Кроум.
– Превосходно. Ни груза, ни горечи, ни гнева.
Фетишем Синклера была аллитерация – тогда Кроум столкнулся с ней впервые.
– Но в вашем объявлении в «Редакторе и Издателе» говорилось – очеркист.
– Это и будут очерки, Том. Пятьсот слов. Дважды в неделю.
Кроум подумал: я знаю, что я сделаю, – я перееду на Аляску! Потрошить лосося на склизкой леске. Зимами писать роман.
– Простите, что отнял у вас время. – Он встал, пожал руку Синклеру (которая и впрямь была мягкой, гладкой и похожей на дохлого лосося) и улетел домой в Нью-Йорк.
Неделей позже редактор позвонил ему и предложил пост очеркиста с годовым жалованьем в 38 000 долларов. Никакой колонки о разводах, хвала господу, – ответственный редактор «Реджистера», как выяснилось, не нашел в этой теме ничего оптимистичного. «Четырежды влипал», – шепотом объяснил Синклер.
Том Кроум взялся писать очерки, потому что нуждался в деньгах. Он копил на хижину на острове Кадьяк или, может, где-то поближе к Фэрбенксу, где поселится в одиночку. Он собирался купить снегоход и фотографировать диких волков, карибу, а со временем гризли. Он собирался написать роман о выдуманной актрисе по имени Мэри Андреа Финли: в качестве прообраза выступит реальная особа по имени Мэри Андреа Финли, которая последние четыре года жизни успешно уклонялась от развода с Томом Кроумом.
Он упаковывал вещи для поездки по поводу «Лотто», когда Кэти вернулась из церкви.
– Куда?
Ее кошелек шлепнулся на кухонный стол, точно шлакобетонный блок.
– В место под названием Грейндж, – ответил Том Кроум.
– Я там была, – раздраженно сказала Кэти. Место под названием Грейндж. Как будто она не знает, что это такой город. – У них там достопримечательности.
– Верно.
Кроум подумал, не ездила ли туда Кэти в числе религиозных паломников. Все возможно; они знакомы каких-то две недели.
– У них там Дева Мария, которая плачет, – сказала Кэти. Подошла к холодильнику. Налила стакан грейпфрутового сока; Кроум ждал новых сведений о Грейндже. – И на шоссе, – произнесла она между глотками, – в центре шоссе – лик Иисуса Христа.
Том Кроум ответил:
– Я об этом слыхал.
– Пятно, – уточнила Кэти. – Темно-пурпурное. Как кровь.
Или трансмиссионная жидкость, подумал Кроум.
– Я там только один раз была, – сказала Кэти. – Мы заправлялись по дороге в Клируотер.