Мэри Андреа едва ли замечала, как все распадается на части. По ее воспоминаниям, однажды Том просто вошел с грустным лицом и попросил развода.
Ее ответ:
– Не смеши меня. За пять сотен лет в семье Финли никто не разводился.
– Чем и объясняются, – сказал Том, – все эти психозы.
Мэри Андреа пересказала этот разговор своему консультанту из «Реабилитационного центра и санатория минеральных вод "Мона Пасифика"» на Мауи, заведения, особо рекомендованного несколькими ее приятелями-актерами с обоих побережий. Когда консультант спросил, доводилось ли Мэри Андреа с мужем быть когда-нибудь безумно счастливыми, она ответила – да, где-то месяцев шесть.
– Может, семь, – добавила она. – Потом мы достигли плато. Это нормально для молодых пар, разве нет? У Тома не плато-тип личности. Ему нужно или идти вверх, или спускаться вниз. Карабкаться или падать.
– Я понял, – кивнул консультант.
– А теперь меня преследуют его юристы и судебные исполнители. Это очень опрометчиво. – Мэри Андреа была гордым человеком.
– У вас есть причины полагать, что он изменит свое мнение относительно брака?
– Да кому тут нужно менять его мнение?! Я просто хочу, чтобы он бросил эту абсурдную идею развестись.
Консультант смутился. Мэри Андреа продолжала объяснять свою точку зрения: развод как институт уже начал устаревать.
– Он избыточный. Излишний, – добавила она.
– Уже поздно, – сказал консультант. – Хотите чего-нибудь, чтобы легче уснуть?
– Посмотрите на Ширли Маклейн [11]. Она не жила с мужем – сколько там? тридцать лет? Многие даже не знали, что она была замужем. Вот как с этим надо управляться.
Теория Мэри Андреа заключалась в том, что развод оставляет человека беззащитным и ранимым, а сохранение брака – даже если ты не живешь с супругом, – обеспечивает купол безопасности.
– И тогда никто не сможет вонзить в вас свои крюки для туш, – уточнила она. – Юридически выражаясь.
– Никогда это не рассматривал таким образом, – сказал консультант.
– Ну хорошо, это просто глупый кусок бумаги. Но не считайте его ловушкой, считайте его пуленепробиваемым щитом, – заявила Мэри Андреа Финли Кроум. – Ширли была права. Можете попросить принести мне чашку «эрл грея»?
– Вам лучше?
– Намного. Я избавлю вас от своего общества через день-другой.
– Не спешите. Вы здесь, чтобы отдыхать.
– С долькой лимона, – сказала Мэри Андреа. – Пожалуйста.
Синклер пил кофе и обжег язык – при виде Тома Кроума, пересекающего отдел новостей, у него срабатывал глотательный рефлекс. Прижимая ко рту мятый носовой платок, Синклер поднялся, чтобы поприветствовать своего знаменитого репортера – с фальшивым радушием, очевидным для всех, кто это видел.