Он рассматривал ее так, будто хотел запомнить навсегда. Впрочем, он никогда ничего не забывал – его создатели позаботились о совершенстве его памяти. Но он любовался ею как идеальным произведением искусства – генетического искусства землян, методично отшлифованным Орденом. Опытным, завистливым взглядом коллекционера, лишенного возможности украсить этим экспонатом свое собрание шедевров.
Земляне… Поразительная древняя нация, не подвластная разложению. Интеллектуальная элита Федерации, несущая в себе какую-то скрытую варварскую силу полукровок. С первобытным упрямством, с животным желанием жить, с высоколобым сознанием своего высшего предназначения. Нация бунтарей, взрывающих любое общество, куда их заносит нелегкая. Нация, породившая науку, не признающую ограничений, искусство, не признающее канонов, общество, не признающее власть, и власть, не признающую пределов. Чего стоят в сравнении с этим изнеженная утонченность киферонцев, мрачное упорство Ордена, мелочная расчетливость торговцев Скорпиона? Даже в самом неудачном творении землян больше жизни, чем в лучших представителях иных рас, как будто даже случайное несовершенство их созданий заставляет лучше понимать недостижимый идеал.
Он нес в своих генах то же наследие Земли. И это наследие протестовало против уничтожения себе подобных.
Он подходил медленно, задерживая каждый шаг. Он знал: она почувствует его присутствие и проснется, и оттягивал момент ее расставания со сном. Или, может, лучше так, во, сне? Пусть она еще не успеет покинуть тот мир, пусть уже не вернется в этот.
Он нащупал рукоять кинжала и сделал последний шаг.
Поздно.
Она просыпалась.
Да, он здорово ее напугал. Она скатилась с кровати, выставляя вокруг себя такой плотный уровень защиты от его ментальной атаки, который не пробить и десятерым. О, Анхра[8], где же ее логика?! С поразительной беспечностью забыть запереть дверь во дворце, где произошло больше убийств, чем волос на ее глупой упрямой голове, где каждый метр натертого паркета пропитан чьей-то кровью, пролитой по его приказу, а теперь стоять, кутаясь в энергетический кокон, суетливо шарить по столу в поисках браслета высшей защиты – излюбленного оборонительного щита Ордена.
Браслет не спасает от кинжала.
Она стояла слишком близко, прямо перед ним. С такого расстояния он чувствовал даже ее пульс! Бешено колотящееся сердце… Сонную артерию в вырезе белой рубашки…
Страх жертвы пьянит хищника.
Рука послушно выполняла задуманное. Кинжал выскользнул из-под одежды. Парализующая волна чужого ужаса хлестнула по лицу, но остановить уже не могла. Он целился в сердце. И в следующее мгновение…