Пришлось с досадой признать, что высокий рост объекта может сильно навредить здоровью Совы. Рельефно выступающие бугры мышц не оставляли сомнений – удары слабыми не будут. Сова пригляделась к чужому оружию: меч в руках объекта был короче и тяжелее ее собственного клинка.
Пока Сова изучала противницу, та успела совершить ритуал, смысл которого, вероятно, заключался в повышении собственной боеспособности, но внешне это выглядело забавно: своим широким мечом объект лихо отхватила прядь собственных волос и с торжественным видом сожгла ее в самом большом из пяти разожженных по периметру арены костров. Публика зарокотала благоговейно и одобрительно, а объект впервые обернулась к Сове с требовательным ожиданием во взгляде. Сова пригладила свои короткие волосы и решила, что не готова пожертвовать ими ради местного суеверия. Не дождавшись продолжения ритуала, противница раскланялась с трибунами, отсалютовала почетной правительственной ложе и, не теряя времени, направила оружие на Сову. Сова с запозданием вспомнила, что ее меч все еще не вынут из ножен. Не позволяя себе паниковать и суетиться, она подчеркнуто медленно отошла к краю арены, не спеша вытянула из ножен клинок, воткнула ножны в песок, меч ненадолго пристроила на выступе каменного постамента с огненной чашей, сняла и повесила на ножны китель, оставшись в белой рубашке. Трибуны неодобрительно загудели. Сова также неторопливо покопалась во всех карманах и принялась натягивать парадные форменные перчатки. Гул стал мощнее. Тогда она взвесила в руке меч так, будто он впервые попал к ней в руки, и только после этого вернулась к центру арены.
Последние секунды перед схваткой она потратила на вхождение в боевой транс. Несколько глубоких вдохов – и энергетический кокон туго обвился вокруг тела, так что теперь Сова всей кожей чувствовала его согревающее присутствие. Кокон был необходим – с ним можно было безболезненно преодолеть сопротивление окружающей среды и прорваться за порог скорости, поставленный самой природой для ограниченных человеческих способностей. Наверное, так чувствует себя жук, которого поместили в густую, медленно застывающую смолу. Окружающий мир кажется вялым и вязким, и только благодаря огромному напряжению воли и плотному сгустку собственного биополя в долю секунды удается вдруг вспороть ткань привычной реальности и начать сучить лапками куда быстрее, чем положено жуку. Зрение и слух обострились, время потекло медленнее. Шум трибун отодвинулся и стал приглушенным. Для внешнего наблюдателя, увязшего в густеющей смоле, движения Совы сейчас показались бы слишком стремительными, но она вовсе не спешила демонстрировать противнице свое преимущество.