– Здесь, – сказал Глеб, разглядев на приколоченной над дверью подъезда жестяной табличке полустертую надпись.
Быков молча кивнул. В свете горевшего над подъездом фонаря было видно, что зубы у него стиснуты, а волосатая нижняя челюсть упрямо выпячена, как будто аспирант готовился совершить первый в своей жизни прыжок с парашютом или какой-то другой не менее рискованный поступок – к примеру, пойти в ЗАГС. Голубовато-зеленый свет ртутного фонаря придавал его загорелой коже свинцовый трупный оттенок, и даже сквозь грубую ткань джинсовой куртки было видно, как вздуваются и опадают его могучие бицепсы – Гена как мог боролся с нервным возбуждением.
– Завтра надо будет наведаться к твоему приятелю Дубову, – сказал Глеб, берясь за перепачканную засохшей краской дверную ручку.
– Зачем это? – спросил Быков.
– Просто на всякий случай. Нельзя оставлять в тылу непроясненные вопросы, – назидательно сообщил Глеб, радуясь тому, что сумел-таки отвлечь своего спутника от мрачных переживаний. – А вдруг его роль в этой истории куда более значительная и менее невинная, чем нам с тобой кажется?
– Ты хочешь сказать, что он наводчик? – уточнил археолог.
– Наводчик, идейный вдохновитель, заказчик – все что угодно. Возможен любой вариант. Человек – куда более сложная система, чем принято считать. Я, например, не исключаю, что все это – твоих рук дело. Может, у тебя есть основания считать – неважно, какие и насколько веские, – что этот энклапион действительно имеет отношение к разгадке тайны Святого Грааля. Может, ты маньяк, откуда я знаю? А может, обыкновенный клептоман. В любом из этих двух случаев вся история с газетной шумихой и спившимся гуманоидом-домушником – отлично продуманный отвлекающий маневр...
Как и ожидал Глеб, Быков немедленно взбеленился, временно забыв о своих неприятностях перед лицом явно беспочвенных, но вполне обоснованных подозрений в свой адрес.
– Да пошел ты знаешь куда?! – с огромным возмущением произнес он сквозь стиснутые зубы. – Рыцарь революции... Чистые руки, горячее сердце... Безмозглая голова! Ты что мне шьешь?
– Кражу со взломом, – хладнокровно ответил Сиверов. – И не шью пока, а просто информирую, что кое у кого может возникнуть такое мнение по поводу твоей персоны.
– Сука этот Дубов, – с горечью заявил Гена. – Все-таки морду я ему набью. Вот, кстати, характерная деталь: после всей этой истории он на раскопе так ни разу и не появился. А до того приходил каждое божье утро, как на работу, и торчал дотемна... или до тех пор, пока я его оттуда не уводил.
Глеб улыбнулся, отдавая должное здоровым инстинктам Гены Быкова, который в критической ситуации явно безотчетно, даже не успев ни о чем толком подумать, попытался перевести стрелки с себя на своего собутыльника.