– Хочешь, чтобы я на паперть отправился?
– Заткнись! Он оклемается, и все будет хорошо.
– Ты в это веришь? – хмыкает Глеб.
– Верю, – твердо отвечаю я.
***
Свекрови везет больше, чем мне. Но это справедливо – она все-таки мать. Стас знает ее двадцать восемь лет, а меня только шесть. Стас оживает, когда она входит в палату:
– Мама!
– Сынок! – она легко касается узкими сухими губами его лба. Мне:
– Ты свободна, деточка!
Я выхожу из палаты и сажусь возле двери.
Жду.
В приоткрытую дверь мне видно, как свекровь что-то шепчет Стасу на ухо. Она держит его за руку. И во мне это интимное соприкосновение вызывает болезненную ревность.
Как-то в первый год замужества я пожаловалась матери на свекровь. Мегера, за что она так ненавидит меня?
Мать сказала:
– Это не ненависть. Это материнская ревность. Ты заняла ее место возле сына.
Теперь свекровь занимает мое место. И я ничего не могу с этим поделать. Свекровь выходит из палаты через три часа. Изумленно приподнимает уголки выщипанных бровей:
– Ты еще здесь?
– Где же мне быть? – я сжимаю за спиной кулаки так, что белеют косточки. Только бы не сорваться.
– Дома. У мамы.
– Стас – мой муж, – напоминаю я.
– Деточка, хотите совет? Разводитесь и катитесь в свою деревню. С моего Стасика больше нечего взять.
– Он – мой муж, – упрямо говорю я. – Развода не будет. Во всяком случае, пока.
Свекровь презрительно пожимает плечами.
Следующая неделя изгажена. Свекровь приходит к Стасу рано утром и уходит поздно вечером. Я жду, расскажет ли она Стасу о первой жене и ребенке-инвалиде. Это моя проблема номер один.
Проблема номер два – магазин Стаса. Пока муж в больнице, я хожу на работу вместо него. Хотя бы для того, чтобы не сойти с ума от одиночества. Впрочем, я люблю красивые вещи, и каждое утро, приходя на вдруг появившуюся работу, я обхожу салон и любуюсь старинными вещами. Мне доставляет физическое удовольствие трогать чуть вытершийся бархат или полированное дерево старых вещей, ладонь сообщает мне их тепло и энергию. Каждая вещь имеет свою историю, и могла бы рассказать немало любопытного. Я люблю сказки Андерсена, умевшего в печном горшке увидеть живой характер и судьбу.
Глебаня открыто смеется надо мной. Что я могу знать об антиквариате?
Я заявила, что буду присутствовать на оценочной комиссии, которая проходит каждый вторник в первой половине дня. В магазин стекаются старушки и старички из близлежащих домов. Приносят на продажу старые часы с кукушкой, древние самовары, просят оценить стулья Тонета прошлого века.
Я таскаюсь за Глебом по пятам. Его раздражает мое присутствие. Пару раз он уже попытался меня наколоть. В салоне магазина стоял комод столетней давности. Красного дерева, с инкрустацией. Ценная штучка. Глеб загнал его по более высокой цене, чем значилась в книге учета. Разницу опустил в свой карман. Я случайно узнала об этом, закатила скандал. Разницу поделили пополам.