Пять моих собак (Перфильева) - страница 31

Терпеливо, часами, ждала Муха нашего прихода, если мы уходили, и умудрялась тайком проникнуть в нашу комнату. В какой восторг приходил при этом Мартик! Они катались с Мухой по полу, он лизал её, а Муха любовно и старательно вылизывала его.

Андрейка бывал доволен не меньше Мухи. А я… Не могла я по-прежнему позволить себе роскошь держать двух собак! Щенок был ещё молод, легко привык бы к новым владельцам.

К тому же Мухина старая хозяйка обиделась на нас за то, что мы якобы переманиваем её Трильби. С каждым днём всё суше, холоднее встречала она меня или Андрейку, когда мы возвращали Муху. И под конец, выставив на лестничную площадку Мухин ящик с подстилкой, не вышла вовсе, велев передать через соседей, что отказывается от «непокорного животного» навсегда.

Мухе того и надо было!

Очень довольная прибежала она за Андрейкой к нам домой и стала весело лизаться с Мартиком.

Не буду рассказывать, как переживал Андрейка необходимость расстаться с Мартиком. Но его, как и меня, слишком тронула привязанность Мухи. Сын согласился оставить её, а Мартика вернуть.

В конце концов, не всё ли равно, кто у тебя живёт – породистый пёс или простая, но преданная, умная дворняжка?

Новая собака появилась только через два года, после смерти дожившей до глубокой старости Мухи. Война уже кончилась, радостные слова «мир» и «победа» звучали в каждом доме. В нашу семью тоже пришло долгожданное счастье – вернулся Вася.

Новый пёс был прямым родственником Мартика, сыном той же Флёрки, только нечистопородным. Нас это ничуть не смущало: подумаешь, важность!.. Стройный, лёгкий, с подвижными ушками и тёмным пятном у глаза, азартный месячный фокстерьерчик приехал от моей подруги в той же чёрной старой ушанке, что и Мартик.

– Ну и собака!.. – протянул Вася, когда Андрейка, вынув щенка из ушанки, поставил на пол. – Он же голый какой-то весь…

– Голый? – возмутилась я. – К твоему сведению, шерсть у гладкошёрстных фокстерьеров и должна быть короткая!

Щенок смотрел на Васю строго, подвернув коричневое ухо; потом скакнул всеми четырьмя лапками и стал обнюхивать его ботинок.

– Давайте назовём его Бэмби! – придумал Андрейка. – Он похож на белого оленёнка…

– Скорее уж на белую фасолину. Ну, на бобик, или как там они называются… – Вася придирчиво разглядывал щенка, пока тот глодал ему подмётку.

– Вот пусть и будет Бобик, – решила я. – Очень оригинальное собачье имя…

Бэмби-Бобик быстро утерял первую половину имени и стал просто Бобка.

Иногда мы звали его Биба – если сердились. А сердиться приходилось часто. В первую же неделю Биба обгрыз у нас в комнате всю обувь и все ножки у стульев, а в передней прикончил боты Хаи Львовны и Каречкин зонт.