Вартану достались белые фигуры, он двинул вперед пешку, и мы быстро разыграли ферзевый гамбит. На восьмом ходу Вартан слегка задумался, но тут наша партия завершилась. Последовал очередной щелчок электрического замка, и в стене, отделявшей наши помещения от служебных, открылась дверь.
Это был доктор Анциферов - единственный человек из местного персонала, который имел непосредственный доступ в наш блок, если не считать охранников. Впрочем, охранники заходили сюда лишь в исключительных случаях. Обычно мы видели их только сквозь решетки и небьющиеся смотровые стекла.
– Извините, что помешал, - сказал Анциферов. Сквозь марлевую повязку голос его звучал немного глухо. Хотел бы я знать: на кой черт он всегда таскает эту повязку, словно находится среди пациентов инфекционного отделения. - Господин Яковлев! Прошу вас пройти в смотровой кабинет.
Яковлев - это я. Но возмутился Костя.
– Помилуйте, доктор, - саркастически воскликнул он. - Вы же осматривали нас только вчера. К чему такое рвение? Дайте ему хотя бы доиграть партию!
Анциферов напружинился и подобрался, отчего, как мне показалось, значительно сократился в линейных размерах.
– На то есть причины, - сухо ответил он и отвернулся, показывая, что не желает дискутировать.
Спорить я не стал. Направляясь в смотровую, бросил взгляд на шахматную доску: Вартану здорово повезло, что партия наша прервалась. Всего через шесть ходов его ожидал полный разгром, хотя пока он об этом не подозревал. Анциферов шел за мной почти вплотную.
– У нас только одна минута, - зашептал он вдруг. - Слушайте меня внимательно! Тем, кто с вами будет разговаривать, нельзя отказывать. Не пытайтесь больше притворяться, что вы ничего не понимаете. Они знают о вас все и не намерены терять время. У них его просто нет. Ради Бога, постарайтесь их не раздражать…
Коридор закончился, и Анциферов замолчал. Последовал щелчок очередного замка, дверь открылась.
Сюрприз. Двоих, что ждали меня, я видел не в первый раз. Но все наши предыдущие беседы проходили по-другому. Прежде мы всегда общались с помощью микрофонов через толстое стекло, делившее смотровую пополам. Сегодня никакое стекло нас не разделяло, посетители находились на моей половине. Старший - морщинистый, с седым ежиком волос на голове - смотрел на меня с выражением, которое я бы назвал равнодушной свирепостью. Может быть, таким образом он намеревался сразу же подавить сопротивление, но, возможно, эта маска была для него вполне естественной. Во всяком случае, напугать меня ему не удалось. Как обычно, он был в штатском, однако, угадав в нем несомненного лидера любых посещавших нас «гостей», мы давно прозвали его Генералом.