– Спартанцы приближаются, ребята. Что они с вами сделают, если поймают?
– Ничего им не давай, Александр,– прошипел я.
Но мальчик понял ненадежность нашего положения.
– Конечно, капитан. С радостью.
Пираты взяли плату, улыбаясь, как Харон на своем пароме в Царство умерших.
– А теперь, ребята, отправляйтесь за борт.
Мы находились как раз на середине самой широкой части залива.
Наш лодочник указал на быстро приближавшееся спартанское судно.
– Хватайтесь за веревку и держитесь за кормой, а я заговорю зубы этим простофилям. – Бородачи приняли угрожающую позу.– Как только отвяжемся от этих дурней, втащим вас обратно, целыми и невредимыми.
Мы прыгнули за борт. Подошла лодка спартанцев. Мы услышали, как веревку перерезает нож.
Конец остался у нас в руках. – С высадкой, ребята!
В блеске погрузившегося в волну рулевого весла два неуклюжих скота вдруг проявили незаурядную ловкость. Три быстрых взмаха весел – и лодка полетела прочь, как камень из пращи.
А мы остались плавать посреди залива.
Подошла спартанская лодка, окликая пиратов, но те вовсю спешили скрыться. Спартанцы все еще не видели нас. Александр схватил меня за руку:
– Мы не должны кричать, это будет недостойно.
– Еще бы. Утонуть – куда достойнее!
– 3аткнись.
Мы замолчали, барахтаясь в воде, в то время как спартанцы рыскали вокруг, выискивая другие суда, которые могли оказаться шпионами. Наконец лодка развернулась к нам кормой и стала удаляться. Мы остались под звездами одни.
Каким огромным ни представляется море с борта корабля, но, когда твоя голова еле возвышается над поверхностью, оно кажется еще больше.
– К какому берегу поплывем?
Александр взглянул на меня так, будто я рехнулся. Конечно, вперед.
Мы плыли, мне показалось, несколько часов. Но берег не приблизился и на длину копья.
– А что, если мы плывем против течения? Насколько я понимаю, мы остались, где были, если только нас не отнесло назад.
– Мы приближаемся,– упорствовал Александр.
– Наверное, твои глаза зорче моих.
Нам не оставалось ничего, кроме как плыть и молиться. Какие морские чудища проплывали под нами в это время, готовые схватить нас за ноги своими жуткими щупальцами или откусить их до колена? Я услышал, как Александр захлебывается, борясь с приступом астмы. Мы прижались друг к другу. Глаза слипались от соли, руки стали свинцовыми.
– Расскажи мне что-нибудь,– сказал Александр.
На мгновение я испугался, подумав, что он сошел с ума.
– Чтобы ободрить друг друга,– пояснил он.– Поддержать дух. Рассказывай что-нибудь.
Я прочитал несколько стихов из « Илиады», которую на второе лето в горах Бруксий заставил нас с Диомахой выучить наизусть. Я стал сбиваться с гекзаметра, но Александр не придавал этому значения – слова как будто придали ему новых сил.