Не дожидаясь ответа, вернулись к бабушке секонд-хенда. Старуха ждала покупателей невозмутимо и неподвижно как чугунный памятник. Одна рука вместо козырька, внимательный взгляд устремлен вдаль, другая рука на талии. Общее впечатление — где-то за горизонтом светлое будущее. Заметив нас, старуха сменила позу. Руки переместились на грудь и переплелись. Император Наполеон обозревает поле предстоящей битвы. За урожай зерновых.
— Ну где твой халстух? — Нетерпеливо спросила Светка оглядывая старухин прилавок. — Здравствуй бабушка, показывай товар, что заинтересовал подругу.
— И вам здравия молодка. — Степенно поздоровалась старуха и степенно выложила на прилавок заветную тряпочку. — Старинный антихвариат, руками не трогать. Вещь в единственном экземпляре.
— Ну и зачем тебе разноцветная птица — попугай? — Хмыкнула Светка с пренебрежением глядя на пестрый халстух. — Что с ним собираешься делать?
— Не знаю. — Честно признался начальнице. — Нужен. Купи пожалуйста. Жалко? Первый раз в жизни прошу… Всего-то две пуговицы…
— Пять. — Гордо встряла старуха. Мои глаза медленно полезли из глазниц, от безмерной наглости божьего одуванчика, как у вареной креветки в кастрюле с кипятком.
— Как пять? Мы же договаривались о двух?
— Так-то, когда? Инфляция. — Старуха улыбнулась желтым зубом. Чувствуя покупательскую заинтересованность, бесцеремонная мумия наглела на глазах. Решила сорвать куш с наивного лоха. А лох — я? Спекулянтка. Фарцовщица. Мало вас гнобили в развитом социализме.
— Да гроша ломанного не дам. — Фыркнула Светка, отворачиваясь от прилавка. — Василия, обойдешься без старой тряпки. Я тебе меховую шляпку с ушами присмотрела. Красота неописуемая и недорого.
— Не надо шляпку, хочу халстук! — Обернулся к старухе. — Ты что, спекулянтка, белены объелась? Мне столько не дадут. Снижай цену.
— Тогда четыре. — Смилостивилась продавщица, Светка лишь фыркнула и пошла прочь от прилавка. Моя первая в жизни розовая мечта, медленно уплывала из-под носа. Но и бабуся заволновалась. Прибыль уходила прочь. Амбиции снизились, в голову вернулась суровая проза жизни. Жаба жадности заткнулась и старуха торопливо добавила. — Согласна милая. За три пуговицы.
— Да пошла ты… — Светка не уточнила направление, но и без указателя становилось ясно — начальницу на пустой мякине не проведешь.
— Две! — Цена вернулась к первоначальной, но Светка ни ухом, ни рылом не повела. Во гадина рыжая, обнаглела. Бубуся дает реальную стоимость халстуха, а она… Хрен буду экспедиции помогать. Ищите любовь сами. Губа упала на подбородок, васильковые глазки наполнились влагой, а старуха отчаянно крикнула. — Эх, пропадать, так с музыкой. Эй душегубица, я согласная. Одна пуговица, но ниже не подвинусь.