— Метель кончилась…
Чуть-чуть отодвинув стол, загораживающий ближайшее окно, они выглянули наружу и вновь увидели мир: истоптанный снег на Площади, сугробы, венчающие баррикады, фасады трех величественных зданий справа, слева и напротив, слепо глядящих закрытыми ставнями, заснеженные крыши позади них и кусочек моря. Бело-голубой мир. Купающийся в прозрачном свете, голубые тени в сверкающей белизне повсюду, куда уже достигли лучи раннего солнца.
Этот мир был прекрасен, но они были беззащитны в нем, словно ночью рухнули укрывавшие их стены.
Агат подумал то же, что думала она, так как он сказал:
— Идемте в Дом Лиги, пока еще они не сообразили, что могут спокойно расположиться на крышах и тренироваться на нас в стрельбе по мишеням.
— Можно пользоваться туннелями, соединяющими все здания, — сказал мужчина, спрыгивая со своего стола.
Агат кивнул:
— Мы и будем ими пользоваться, но на баррикады по туннелю не доберешься…
Ролери медлила, пока остальные не ушли, а тогда настояла, чтобы Агат еще раз позволил ей еще раз осмотреть рану над виском. Рана выглядела получше… или, во всяком случае, не хуже. На его лице еще не зажили следы ударов ее родичей, а ее руки были все в ссадинах от камней и веревок, в болячках, воспалившихся от холода. Она прижала свои истерзанные руки к его истерзанной голове и засмеялась.
— Мы точно два старых воина, — сказала она. Джейкоб Агат. Когда мы уйдем в страну под морем, твои передние зубы вырастут снова?
Он непонимающе посмотрел на нее и попробовал улыбнуться, но у него ничего не получилось.
— Может быть, когда умирает дальнерожденный, он возвращается на звезды… в другие миры, — сказала она и перестала улыбаться.
— Нет, — ответил он и встал. — Нет, мы остаемся здесь. Ну так идем, жена моя.
Хотя и солнце, и небо, и снег сияли ослепительным блеском, воздух снаружи стал таким холодным, что было больно дышать. Они торопливо шли к аркаде Дома Лиги. Как вдруг позади них раздался шум. Агат схватился за дротикомет, и они обернулись, готовые броситься в сторону. Странная вопящая фигура словно взлетела над баррикадой и рухнула вперед головой в снег почти рядом с ними. Гааль! С двумя копьями в груди. Дозорные на баррикадах махали руками и кричали. Арбалетчики торопливо натягивали тетиву своего оружия и, задрав головы, смотрели на восточную стену здания над собой — из-за ставней окна на верхнем этаже выглядывал какой-то человек и что-то кричал им. Мертвый гааль лежал ничком на истоптанном окровавленном снегу в голубой тени баррикады.
Один из дозорных подбежал к Агату: