Верный раб Мишка был совершенно ошеломлен этим известием, точно Савелий ударил его по голове обухом.
– Невозможно… – проговорил он после некоторого размышления. – Тарас-то Ермилыч, как дохлую кошку, разорвет Поликарпа, когда узнает все…
– И разорвет, а Поликарпу все равно не сносить головы.
– Ах, какое дело, какое дело! – бормотал Мишка, качая головой. – Вот не было печали, так черти накачали… Да верно ли ты вызнал-то, Савельюшко?
– Да уж вернее смерти… Дока на все Ардальон Павлыч и правильный документ с Поликарпа взял.
Это сочувствие и горестное изумление Мишки Савелий объяснил страхом за выданные Поликарпу Тарасычу деньги и постарался его успокоить: единственный наследник Поликарп Тарасыч и не будет рук марать о такие пустяки, когда целого каравана не пожалел. В случае чего и Тарас Ермилыч заплатит, чтобы не пущать сраму на свой дом.
– Да не об этом я, Савельюшко, – упавшим голосом перебил его Мишка. – Совсем не об этом… Оставит нас Ардальон Павлыч с носом на другой статье: живой из рук уйдет, как живые налимы из пирога в печи вылезают!
– Это в каких смыслах?
– А в таких!.. Раскинь-ка умом-то, што теперь осталось выигрывать с Поликарпа, – жена да рубаха, только и всего материалу. Ну, Ардальон Павлыч обязательно задаст стрекача, а мы при генеральше своей и останемся.
– А ведь это точно, Михайло Потапыч, – удивлялся Савелий собственной недогадливости, – ловить его надо, пса…
– Я тебе говорю… А ты валандаешься с Мотькой задарма и только бобы разводишь. Говорю: уйдет Ардальон Павлыч, коли мы его не накроем. Ждать, што ли, когда Тарас Ермилыч все узнает? Будет, насосался…
Чтобы поскорее «сострунить» Мотьку, заговорщики придумали устроить притворную ссору и этим устранить возможность свиданий в генеральском доме. Прежде всего верный раб Мишка накинулся на Мотьку:
– Эй ты, чужая ужна, што больно перья-то распустила?.. Мне житья не стало от твоих-то хахалей!.. Штобы и духу ихнего не было, а то прямо пойду к генералу и паду в ноги: «Расказните, ваше высокопревосходительство, а подобных безобразиев в вашем собственном доме не могу допустить». Слышала?
– Миша, голубчик, да в уме ли ты? – уговаривала напугавшаяся Мотька. – Да с чего ты разъершился-то?
– А ты у меня поговори еще!.. Я тебе покажу феферу…
Как Мотька ни упрашивала, Мишка остался непреклонен, точно бес на нем поехал. В первый же раз, как только пришел Савелий, верный раб Мишка привязался к нему.
– Да ты што это повадился к нам, немаканое рыло?
– Михайло Потапыч, да вы только выслушайте…
– Было бы кого слушать?.. Мораль по всему городу пущаешь… Подумал бы, куда с рылом-то своим лезешь?.. а?..