Месть. Все включено (Зуев) - страница 115
Торба не успел закончить мысль, как задержанная гражданка Ревень, грохнувшись на колени и, завывая, поползла к Украинскому. Сергей Михайлович от неожиданности вскочил, как ошпаренный, перевернув стул.
– Эй! Эй! – крикнул Торба. Ирина его не слышала. Обхватив полковника за ноги, она завыла, призывая какую-то маму, которая оставила ее на произвол судьбы.
– Папа мой дорогой?! На кого ж ты меня оставил?! Непутевую?!
– Послушайте, гражданка? – в смущении пробормотал Украинский. – Послушайте-ка сюда!
– Папочка мой папа! – выла Ирина, пока Украинский, шатаясь, пытался сначала поставить ее на ноги, а потом уже просто не упасть. – На кого ты меня покинул?! Убили тебя, ироды! Замучили, окаянные!
– Эй, послушайте?!
– Господи, прости меня! Не виновата я! Дети! Дети мои дорогие! Сироты мои несчастные! Что теперь с вами будет!
– Эй, послушайте, о чем вы? Вас, гражданка, никто не обвиняет!
В конце концов, общими усилиями, им удалось разжать ей руки, а потом принудительно усадить на кровать. Истерика не прекращалась, Украинский снова приказал вызвать милицейского врача.
– И, знаешь, что, Володя, – сказал он, отдуваясь и разглаживая брюки, мокрые на коленях от ее слез, – давай, короче, вызывай карету, пускай ее отвезут в наш госпиталь и там проколют, что ли, как следует. Ты же видишь, она невменяемая. Ни черта мы от нее не добьемся.
– Похоже на то, – согласился Торба.
Пока они поднимались по лестнице, Украинский так хрустел кулаками, что Торба подумал – шеф, вот-вот сломает пальцы.
– Ну, я этого Протасова, – глотая буквы от ярости, бормотал Сергей Михайлович по пути, – ну, я этого живодера, сейчас в бараний рог согну. Богом клянусь, я с него шкуру спущу.
– И вот еще, Володя, – добавил Украинский, открывая дверь своего кабинета. – Ты, пока, вот чем займись. Я чего в толк не возьму? За каким папой она, интересно знать, убивается? У нее что, беда с отцом приключилась?
Торба, пожав плечами, сообщил о том, что удалось выяснить оперативникам.
– Исчез, говоришь? Давно? И чего она так убивается, если столько времени прошло?
– А кто ее знает, Сергей Михайлович?
– Странно, – сказал Украинский. – Но, ты все равно, прозондируй, что с ее отцом стало. Поручи кому-то.
– Сделаем, – пообещал Торба.
суббота, полдень
Мила Кларчук лежала в траве, наблюдая за проселочной дорогой. Та пока оставалась пустой, но настырное жужжание двигателя неподалеку обещало скорое появление машины.
«Как партизанка какая-то, честное слово», – с досадой подумала Мила. В следующую минуту автомобиль появился в поле зрения. Каково же было удивление (и облегчение, можете не сомневаться) госпожи Кларчук, когда она разглядела сине-серый квадратный милицейский «УАЗик» с соответствующими надписями, сделанными крупными буквами по бортам и остроконечной, старого образца, мигалкой на крыше. Мила еще колебалась считанные мгновения, пока внедорожник не приблизился вплотную. Увидав троих милиционеров внутри кабины (все трое сидели в шапках-ушанках, так что, можно было не сомневаться, они настоящие), Мила поднялась в полный рост, размахивая над головой руками совсем как выброшенный на необитаемый моряк при виде паруса на горизонте. Страстное желание покончить с кошмаром последних часов перевесило в ее душе осторожность. Это немного напоминало русскую рулетку, она подумала, что тянуть не имеет смысла. В общем, госпожа Кларчук понеслась к «УАЗику», словно герой-пионер навстречу паровозу, чтобы предупредить машиниста о разобранных кулаками рельсах. Что-то такое она читала в детстве. Или слышала в младших классах школы на ленинских уроках. «УАЗ» резко затормозил.