– Как Украинские теперь? – наконец спросила Елизавета Карповна. – Подумать только, такое горе у Сергея и Лиды…
– Горе, – голосом автомата подтвердил Артем Павлович. Ему не нравилась эта тема. Он предпочитал держаться от нее подальше, как от расчихавшегося попутчика по трамваю во время пандемии гриппа. Упоминание случившейся в семье Сергея Михайловича трагедии пробудило предчувствие чего-то нехорошего, надвигающегося на самого олигарха со скоростью электропоезда на воздушной подушке, который, еще в Перестройку, он видел во время командировки в Японию.
– Не будем, Лиза, об этом, – попросил олигарх, и тут в столовой зазвонил телефон. Домашний номер Артема Павловича был известен весьма узкому кругу лиц, так что не возникало потребности в секретарше. Поришайло терпеть не мог, когда его беспокоят на дому, бывало, даже выключал в квартире мобильный, благодаря изобретению которого понятие Уединение кануло в прошлое.
Поскольку кухарку и телохранителей к аппарату не подпускали, трубку сняла лично Елизавета Карповна.
– Тема, – через полминуты позвала жена, прикрыв ладошкой микрофон, – тебя какая-то женщина спрашивает. Я скажу, чтобы через полчаса перезвонила?
– Какая женщина? – насторожился Поришайло.
– Мила Сергеевна, – сказала Елизавета, и по едва различимому сарказму Артем Павлович заключил, что женщины до конца остаются женщинами, вопреки жизненному опыту, уму и возрасту. – Это та, про которую ты и рассказывать мне не хочешь?
– Дай трубку, – сухо сказал Поришайло, и протянул руку. На смену предчувствиям пришла уверенность, но Артем Павлович еще не знал, насколько горька предназначенная ему пилюля.
* * *
Через полчаса Поришайло сидел за столом с видом каменщика, на которого обрушилась собственноручно положенная стена.
– Что, Тема?! – состояние мужа, естественно, не укрылось от жены. Они прожили бок о бок достаточно долго, чтобы не ловить и не угадывать, а просто чувствовать друг друга, причем чувствовать исключительно чутко. – Что она сказала?!
Это был хороший вопрос. Все самые худшие опасения Артема Павловича, возникшие после исчезновения госпожи Кларчук, оправдались с опустошительным размахом, будто ночной кошмар, вернувшийся утром, чтобы развернуться уже наяву: «Здравствуйте, уважаемый пользователь мозгов. Попробуем еще разок?»
Угодив в лапы врага, Мила Сергеевна заговорила, словно нацистский преступник на международном трибунале. А рассказать ей было о чем. Кто, как ни сам Артем Павлович посвятил ее во многие тайны, которым бы покоиться на морском дне, как сказочному джину из бутылки. Нельзя объять необъятное, а всю работу не переделать самому, так что без доверенных помощников, как без рук. Теперь настало время расплачиваться за это. Мила Сергеевна знала достаточно, чтобы при необходимости понаделать неприятностей, если воспользоваться информацией с умом. В том, что задача ей по плечу, Поришайло нисколько не сомневался.