— Ну и вляпались мы, лапочка! — сказал Вилли, выплевывая последние капли слизи из разложившейся легочной ткани. — Это не дом миссис Би, что верно, то верно, но дай мне полную волю, и я бы из всех мест на земле выбрал это, чтобы в нем сдохнуть. Этот старина По мне завроде дедушки, ибо доводится вроде как пращуром всем янки-бумагомаракам. Без него и меня не было бы, и всех прочих в этом роде. Мы забрели в евонные места, в По— льшу, то есть туда, откуда была родом и моя покойная мамаша. Не иначе, как ангел нас сюда привел, так что я тут посижу из почтения к старику. А раз я уже и шагу не могу сделать, то вы составьте мне компанию, Мистер Зельц. Да, да, присаживайтесь рядышком, пока я дам копытам отдохнуть. А что до дождя, так мы не сахарные, не растаем!
Вилли испустил долгий сдавленный стон и сел на землю. Мистеру Зельцу было тяжело на это смотреть, сердце его обливалось кровью от жалости к хозяину, ведь Вилли буквально каждое движение давалось с трудом. Мистер Зельц не мог объяснить, откуда он знал это, но он был совершенно уверен, что на ноги хозяин не поднимется никогда. Их совместной жизни пришел конец. Часы отсчитывали последние секунды, и сделать ничего было нельзя — оставалось только сидеть и смотреть, как постепенно угасает свет в хозяйских глазах.
И все же путешествие их в определенном смысле удалось. Они искали одно, а нашли другое, и, надо сказать, Мистеру Зельцу то, что они нашли, нравилось гораздо больше. Они очутились в Польше вместо Балтимора. Каким-то чудом, какой-то игрою случая Вилли умудрился попасть обратно к себе домой. Он вернулся в землю предков и теперь мог умереть спокойно.
Мистер Зельц поднял заднюю лапу и принялся скрести у себя за ухом. Вдалеке он увидел мужчину и маленькую девочку, которые шли в их сторону, но они были ему не интересны. Они пройдут мимо, и он никогда больше не вспомнит их. Дождь усилился, ветер принялся гонять по улицам конфетные фантики и бумажные кульки. Мистер Зельц обнюхал воздух раз, другой, а затем безо всякой особой причины зевнул. Потом свернулся на земле калачиком рядом с Вилли, глубоко вздохнул и стал ждать, что случится дальше.
Но долгое время ничего не случалось. Казалось, что вся округа затаила дыхание. Исчезли пешеходы и машины, никто не выходил на улицу из домов. Дождь, как и предвидел Мистер Зельц, лил как из ведра, но затем вдруг ослаб, вновь превратился в морось, а потом и вообще тихо сошел на нет. За все это время Вилли ни разу даже не шевельнулся. Он лежал, прислонившись к кирпичной стене домика, с закрытыми глазами и приоткрытым ртом, и если бы не ржавые, скрипучие звуки, которые ритмично вырывались из его легких, Мистер Зельц мог бы заключить, что хозяин уже отправился на тот свет.