– Что вы сказали? – растерялся мужик. Разоблачение не входило в его планы.
– Положи вещи на кровать в спальной комнате, – попросил я. Мне было интересно, знает ли он, где вообще находится спальня. Неудачное подобие служащего нервно оглянулся и, бросая косые взгляды в мою сторону, двинулся к одной из дверей.
– Дверь в нужную комнату у тебя за спиной, – блефовал я. Мужик оглянулся на другую стену и, этого времени вполне хватило, чтоб вынуть нож из ножен на голени и убрать руку с оружием за спину.
– Не путайте меня лучше, – разозлился «лакей».
– А то, что? – хмыкнул я. – Ты меня убьешь?
– Да! – взъярился тот и начал поворачиваться ко мне, одновременно, невообразимо медленно вынимая пистолет из-за пояса. Как я и предполагал, левой рукой. Теперь я мог действовать. Мой нож чирикнул, разрезая грязный Нью-Йоркский воздух, и со звуком рвущейся ткани глубоко вошел в плечо псевдо лакея.
– Ты слишком медлителен для киллера, – назидательным тоном заявил я. – Чтобы прихлопнуть командос нужно быть командос в квадрате!
Неудачник потянулся к оброненному оружию правой, здоровой рукой и мне понравилась его настырность. Но жить нравилось еще больше, и я отпихнул ногой пистолет. А потом пнул «лакея» по почкам.
– Умей проигрывать, скотина, – продолжал я поучать, поднимая с пола оружие. – Ты упустил свой шанс и теперь должен стать пай-мальчиком. Скажи-ка, кто тебя сюда послал?
– Пошел в задницу, – прохрипел убийца, сидя на полу и, пытаясь выдернуть нож.
– Не трогай мое имущество! – вспылил я и выстрелил ему в коленку. Реактивная пуля чавкнула свежим мясом, кость хрустнула, и в рваной ране показались ее осколки. Мужик заорал, как бык, и свернулся на полу в калачик. Мне пришлось терпеливо дожидаться пока воздух в легких кончится, и он перестанет вопить.
– Ты будешь отвечать или заняться второй ногой? Кстати, сколько в пистолете патронов? Тридцать? Сорок?
– Будь ты проклят! – страдальчески выговорил лакей. – Я забыл вопрос...
– Еще бы. У тебя была уважительная причина, – покладисто согласился я. – Так кто тебя послал?
– АНЕА, – сказал раненый, и я даже сначала подумал, что это только еще один стон.
– Чего ИА?
– Армия, у-ау, Национального Единства Африки. АНЕА!
– Это что? Негры нацисты, что ли? Ну, ты-то – белый!
– Будущее за Африкой!
– Ясно. А откуда вам стало известно, что я остановлюсь именно в этом отеле и именно сегодня?
– Ангудо Нимбоме наш большой друг. Он был инструктором на нашей базе. Раньше... Вызови врача... Мне больно!
– А мне не больно? Мое сердце обливается кровью, как только подумаю о миллионах угнетенных африканцев. Как они страдают, бедняжки, надрываясь на непосильной работе, доставая бананы с пальмы... При мысли о бедном дохлом черном докторе Кимбумбе, ощущаю всю никчемность своего существования... Но мы должны терпеть свою боль, как терпел за нас Иисус...