Отрицательно мотнув головой, Гасанбек ответил, что мага-алверчи они не звали, он сам навязался и отделаться от него не было возможности. Сумукдиар поморщился и пришпорил коня, догоняя остальных. Нухбалу он считал законченным мерзавцем, а потому – вероятным прислужником Темных Сил в лице Абуфалоса, Хызра и Тангри-Хана. А интуиция подводила учеников Джуга-Шаха весьма и весьма нечасто!
Проклятая охота здорово спутала его планы. Гирканец рассчитывал уже этим вечером вернуться в Ганлыбель, подготовить первую сотню яиц гадовранов, а на рассвете отправиться в поход за оружием олимпийцев. Эта поездка на природу с девками вынуждала его задержаться, и Сумукдиар поневоле начал нервничать. Слабо развитое ясновидение предрекало ему какие-то неприятности в самое ближайшее время. Вдобавок возле Белой Скалы, где была развилка, Фаранах вознамерился повернуть направо.
– Ты куда едешь? – сердито поинтересовался Сумук.
– В Кипарисовую рощу, конечно. Отдохнем, повеселимся.
– Нет уж, мне обещали хорошую охоту, и я буду охотиться! – Джадугяр уже не мог сдержать ярость. – Едем в Хызылский лес!
Все загалдели, возмущаясь, мол, в Хызыл и до вечера не добраться, и вообще, мол, там пошаливают отряды разбойника Горуглу. Не слушая их болтовню, Сумукдиар злобно куснул перстень, надетый на безымянный палец левой руки. Свет вокруг кавалькады внезапно померк, а когда сумрак рассеялся, компания оказалась на лесной опушке. Хызылский лес – редкие поросли сосен, чинар и бирюзовых елей – карабкался вверх по склону трехглавой горы Су-Пери, то есть Русалки. Если смотреть со стороны моря, кажется, что на берегу лежит, погрузив ноги в воду, обнаженная женщина – невысокая выпуклость живота и две пышные груди, увенчанные острыми пиками сосков.
– Ну и шайтан с ним, – сердито пропела рыжая Зейба, подружка Гасанбека. – Хочет охотиться – пусть. Только, будь добр, накорми нас, а то лично я проголодалась.
– Мы все проголодались, – поддержал ее Фаранах. – В Кипарисовой роще можно было бы от души нажраться в прекрасной харчевне, а здесь одни камни.
Посмеиваясь, Сумукдиар объяснил городским барышням обоего пола, что в центре Живота Русалки имеется небольшое озеро, где обычно полно гусей, уток и прочей водоплавающей птицы. На его предложение отправиться за дичью без особого энтузиазма откликнулись только Фаранах и Гасанбек, а Нухбала остался сидеть на каком-то разогревшемся на солнечных лучах камне.
– Трудно ходить, – пожаловался он плаксиво. – Кажется, я что-то натер об седло.
– Что ты мог натереть, мешок с трухой? – фыркнула Удака, и остальные девицы залились издевательским хохотом. – У тебя ж там давно ничего нет!