– Погоди! – забеспокоился Сумук. – Бахрам всего лишь брат моей матери, а в вашем заговоре, как я понял, участвует и Фаранах – его родной сын. Почему же ты обращаешься ко мне?
– Ты можешь представить, чтобы старый Бахрам согласился серьезно разговаривать с этим охламоном? – удивился Гасанбек. – Слушай дальше. Мой Мидийский полк и твой Гирканский захватят столицу, мы разрушим Черный Храм и принудим Уалкинасала подписать фирман об отречении. После этого совет племенных старейшин выберет султана, ты станешь Верховным Джадугяром, Фаранах – Великим Визирем, я – военным назиром, а твоего дружка Шамшиадада мы согласимся поставить во главе мухабарата. Согласен?
Это была авантюра похуже той, что пытались учудить три дня назад рысские маги. Заговор, основанный на дележке мест в правительстве между дюжиной приятелей, не имеет надежды на успех, но аристократической молодежи этого объяснить невозможно – они слишком верят в собственную принадлежность к высшей касте, которой все подвластно. Поэтому Сумукдиар спросил жестко:
– А Шамшиадад согласен? Какие гильдии на вашей стороне: купцы, землевладельцы, городские ремесленники чиновники? Договорились ли вы с марзабанами главных провинций, командирами воинских частей?
Гасанбек смущенно пожал плечами – подобные мелочи горе-заговорщиков явно не интересовали. Вздохнув, Сумук сказал назидательным тоном:
– Серьезные дела так не делаются. Я, конечно, могу привести в Акабу конных гирканцев и дюжину драконов, так что Уалки мы прирежем. Но потом начнется кровавый хаос. Надо тщательно все продумать.
– Нечего думать! Просто ты призовешь своих друзей из Царедара, и рысские дружины наведут здесь порядок, – заикаясь, предложил лег, явно озабоченный предложением «думать».
Не обращая внимания на его мимику, гирканец попытался объяснить, что решающее значение для переворота имеют не иноземные солдаты, но личность вождя. Нельзя избирать монарха после мятежа. Гасанбек пискнул: мол, не видит в Атарпадане влиятельного деятеля, которого бы любил народ. Сумукдиар возразил, что общим уважением пользуются многие вожди племен, в частности тот же Бахрам Муканна. Лег признал, что за Бахрамом пошли бы и простолюдины, и часть чиновников, и военные, но старика отвергнут владельцы земель и прочих богатств. Все помнят, что Муканна командовал туменом в повстанческой армии Парпага и отстаивал сомнительные идеалы маздакитов и хуррамитов.
Джадугяр досадливо отмахнулся.
– Переворот – не игра в деревянных солдатиков, – сказал он раздраженно. – Вот слышал небось, рысские маги попытались вернуть Единого бога, но кое-чего не предусмотрели, не собрали все силы в один кулак – и проиграли. Если всерьез собираетесь брать власть, необходимо заранее каждую мелочь подготовить. И к тому же, когда собираешься вести серьезный разговор, нечего брать с собой таких вот… – Он кивнул на ехавшего впереди Нухбалу. – Или он тоже участвует в вашем заговоре?