Вторая Империя пожирала миры.
Планеты, познавшие свободу в краткий период медленных скоростей, столкнулись с карающей военной машиной Земли. В ту пору не было Мегасети. Бюрократический аппарат нынешнего типа лишь зарождался. Зато вселенную бороздили терранские звездолеты, оборудованные гиперприводами. К власти пришел император Манкур. Все силы расы он бросил на создание величайшего в истории Космофлота.
Шану рос в захудалой окраинной заднице под названием Парагвайская Страта. Цепочка орбитальных станций, перерабатывающих модулей и автоматических заводов вращалась, подобно мусору, вокруг газового гиганта (у безымянного солнца с порядковым номером 3900001100163). Саму планету неведомый шутник окрестил Мешком. По объективным причинам там никто не жил, зато активно разрабатывались жидководородные недра. Большинство тогдашних кораблей разгонялись до субсвета именно на водороде, что, казалось, могло бы принести несметные богатства промышленникам Страты. Технология добычи оставалась классической. По поверхности тяжелого океана плавали комплексы, непрестанно качающие топливо. Водород нагнетался в специальные резервуары, защищенные изнутри силовыми полями. Резервуары выдвигались на внешний периметр комплекса, откуда их забирали дистанционно управляемые челноки. Топливо доставлялось на высокую орбиту, там выгружалось, подвергалось переработке и «расфасовывалось». Затем руководство Компании – через посредников – снабжало товаром окрестные государства и дюжину чужих рас. Парадокс: собственного военного или торгового флота Компания не имела. Естественно, посредники устанавливали свои цены и имели львиную долю прибыли. Позже Шану понял: аристократия Страты панически боялась звезд. Боялась выделиться – и стать объектом интереса…
Его отец работал оператором на челночном терминексе. Шесть часов его тело лежало в автономной капсуле, опутанное кабелями и шлангами жизнеобеспечения. В подрубе. Сознание оператора управляло стартом, путешествием сквозь атмосферные вихри, стыковкой с плавучим комплексом, погрузкой и разгрузкой. Эти шесть часов подключки в сленге операторов характеризовались емкой идиомой – «нырнуть в мешок». Иногда отец пилотировал пассажирские корабли (каждый комплекс обслуживал персонал из нескольких сотен человек, отдыхающих преимущественно на Снежной Луне). После рейса отец гулял. Четыре-пять стандартных дней. По графику.
Шану был предоставлен самому себе. Мать эмигрировала на Бритпойнт – унылый сельскохозяйственный мирок в шести с половиной парсеках от Страты. Шану знал о ней немного – только то, что рассказывал отец. Мать прилетела с последней партией земных колонистов, в анабиозной ячейке, со свежими воспоминаниями о траве, ветре и солнце, о жизни, не скованной стальными переборками. Так и не смогла привыкнуть…