Ну уж нет. Я изо всех сил рванул колесо. Оно сорвалось с оси и оказалось в моих руках. В панике я оглянулся; первые, величиной с мой кулак плотоядные членистоногие уже переваливались через разлом фанеры, Я еще раз осмотрел вал… Боже мой! Он просто был не закреплен контргайкой. Я быстро вставил колесо запора на место и стал откручивать: Сзади шевелилось все громче. Мне пришлось прыгать на месте, чтобы затруднить им ужин. Что-то хлюпало под ногами, дверь вдруг стала медленно открываться, и я выскочил в огромный зал.
Здесь горели факелы, но нефтяной запах не мог забить кнехтовой вони. В другом конце помещения находилось нечто вроде ворот, достаточно широких, чтобы прошел человек. Или кнехт. Туда они как раз и заходили, мгновенно исчезая, словно испаряясь. Я понял, что это устройство вроде пропускных ворот из Мечтограда сюда.
Зал почти опустел, и последними были Лена и Монгрот.
– Тебе везет, лжепророк, – крикнул кнехт. – Прощай!
– Прощай! – крикнула Лена и исчезла.
– Жаль, что мы не успели всех эвакуировать. А впрочем, ерунда… – И Монгрот тоже исчез, после чего устройство рухнуло, рассыпавшись с металлическим лязгом
Ну а я, найдя выход, пошел бродить по этому дому, потом по коридору, перешел в другой.
Подождав полчаса и не получив от меня известий, добровольцы рискнули влезть в здание. Осмотрев его, они пошли по моим следам, было это было нетрудно сделать, потому что кнехтов после Монгрота оставалось видимо-невидимо, а после меня – лишь трупы, трупы, трупы…
Мне их не было жаль!
Была уже глубокая ночь, когда перед тем, как отправиться спать, я вместе с Мстишей и Михайловым поехал к замку. Темная громада готического собора уходила ввысь. Комплекс был не менее трехсот метров в диаметре, то есть около километра по периметру.
Сплошная стена, сходящаяся в заостренной башне высоко вверху. Кругом были сады, достаточно ухоженные, – аллеи, клумбы, беседки и что-то похожее па животных, проглядывавших в подстриженных кустах. Звезды обсыпали небо, светил месяц, деревья отбрасывали черные тени, и ведущая к единственной двери в каменной стене центральная аллея волшебным образом подействовала на меня.
Только что я занимался кровавой работой – рассекал, кромсал, рубил… Нет, не работой. Я испытывал острое, мрачное, жестокое удовольствие и даже сердился, видя возрастающее количество абров и людей внутри. А сейчас, словно выздоравливающий, я всматривался вокруг… Какая чудная ночь! Какой яркий месяц горит на небосклоне! Необъятный небесный свод раздался, раздвинулся еще шире, шире некуда. Все вокруг в серебряном свете, и чуден воздух, и душист, и полон неги, и движет океан ароматов. Божественная ночь! Ночь, когда мы достигли замка Бога-Отца, Создателя нашего. Все спит в саду. А вверху все дышит, все дивно, все торжественно. На душе и необъятно, и чудно, и толпы серебряных видений стройно возникают в ее глубине. Я оглянулся на товарищей в безотчетной тревоге, что они узнают, о чем я думаю… Нет. Мстиша зорко выискивал врагов по сторонам, Виктор тоже.