И, немного помолчав, он с мрачным видом произнес памятные мне слова:
– Но, согласитесь, это смешно. Это действительно смешно!
К сожалению, никто из нас не смеялся, и, чтобы ужин не закончился катастрофой, пришлось вмешаться мне.
– Не понимаю, что ты стараешься? – спросил я Елену. – Разве не видишь, он тебя просто дразнит.
Петко посмотрел на меня неодобрительно, насколько я мог судить, глядя в его темные очки, однако возражать не стал. А девушка вдруг совсем по-детски спросила:
– Что я ему сделала, чтобы меня дразнить?
Прежде чем мой друг успел ответить, я поведал обществу о нашумевшей истории, которая случилась с одной из наших звезд средней величины, а затем, кочуя от темы к теме, мы дождались конца вечера. Как будто, прыгая с камня на камень, перебрались наконец через бушующий горный поток.
– Ты мог и более тактично дать ей понять, что она тебе не нравится, – заметил я Петко на другой день.
– Больно нужно. Сказал, что думаю, – возразил он безразличным тоном.
– Мать честная, да ты это серьезно?…
– Как всегда.
– И живешь как аскет?
– Я этого не утверждаю. Между идеалом и реальностью всегда существует разрыв. Но я не сторонник излишеств. Переедание вызывает расширение желудка, а расширение желудка способствует еще большему обжорству.
– Ну ладно, не будем говорить о сладострастии. Но у человека есть потребности вполне нормальные…
Мне следовало упомянуть о том, что мы вели этот разговор на городской площади, перед памятником. На гранитных плитах лениво прохаживались в поисках пищи несколько кротких голубей, не подозревающих о том, что наш философ может использовать их в качестве примера.
– Потребности? – повторил Петко. – Взгляни-ка, браток, на мои ботинки: они очень нуждаются в чистке. Но что бы ты сказал, если бы я поймал голубя и вычистил им свои башмаки? А ведь женщина, я полагаю, стоит куда выше этой птицы. Дело дошло до того, что мы, люди, используем людей противоположного пола просто как предмет, как тряпку, потому что у нас, видите ли, потребность. И таким образом превращаем друг друга в тряпки.
– Ты настоящий сектант.
– Вовсе нет. Просто я не могу понять, почему какого-нибудь распутника объявляют новатором и героем. Говорят – сексуальный атлет. Никакой он не атлет. Он чернорабочий на этом поприще, вроде тех, что в былые времена в погоне за барышами доводили себя изнурительной работой до полного отупения. По мне, так лучше летаргия. Летаргия ведь не атрофия, а покой, сон. И если найдется такая, что тебя разбудит, – жалеть не стоит. Все зависит от женщины, но также и от сезона: на зиму лучше всего погрузиться в летаргию, это и медведи знают. А твоей подружке взбрело в голову будить меня с наступлением зимы.