— Ну-ну, не расстраивайтесь, — сжалился хозяин. — Если я стану мэром, то предложу, чтобы рабочие и студенты Рима дежурили по одной ночи бесплатно перед галереями и музеями. Представляете себе? И потанцуют на улице, и будут охранять национальные святыни от гангстеров! Надо верить в будущее, друг мой! — он посмотрел на Аввакума. — Ну что, будем начинать?
— Боюсь, что если мы начнём, вы можете опоздать на предвыборные встречи! — улыбнулся Аввакум.
— Да, это возможно, — покачал головой Фальконе. — Он подумал и добавил, — что же, тогда вам придётся самому заняться всем этим!
— С удовольствием! Если вы не возражаете, с завтрашнего дня!
— Как вам удобнее, — отозвался Фальконе. — Завтра у меня заседание в Центральном Комитете, так что и сегодня, и завтра вам придётся работать одному.
— В таком случае я классифицирую все материалы, — предложил Аввакум, — а когда вы вернётесь, мы просмотрим их вместе.
— Прекрасно! — обрадовался Фальконе. — Кроме того, завтра придёт женщина, которая ведёт моё хозяйство, так что вы не останетесь в одиночестве. Она приготовит вам кофе. Разве только трубочисты помешают вам работать, но они придут ненадолго, минут на пятнадцать.
— Профилактическая чистка? — усмехнулся Аввакум.
— Ну да, — кивнул Фальконе. — Завтра наша очередь. Раз я выставил свою кандидатуру в мэры города, надо соблюдать порядок, ничего не поделаешь!
— Ничего, — сказал Аввакум, — трубочисты мне не помешают. Есть даже примета, что трубочист приносит счастье!
— Да, есть такое народное поверье, — засмеялся Фальконе. — Вчера первый секретарь нашего городского комитета, выходя из дома, встретил целую группу трубочистов.
— Ого! Это уже предзнаменование! — весело воскликнул Аввакум. — Значит, мы с синьором Тоцци можем позволить себе заранее выпить за вашу победу, не правда ли, синьор Тоцци?
Возвращаясь на пьяцца Навона, Аввакум зашёл в ближайшее почтовое отделение, попросив своего спутника подождать несколько минут. Он действительно вскоре догнал профессора; лицо его было холодным и непроницаемым, только в глубине глаз играли лукавые огоньки.
У дверей Боргезе они встретили Чиголу. Аввакум поднял воротник пальто, надвинул поглубже широкополую старомодную шляпу и демонстративно отошёл в сторону. Инспектор заявил Роберто Тоцци, что намерен этим же вечером закончить допрос свидетелей. Он был в скверном настроении и выглядел плохо.
Все так же моросил дождь, у трех фонтанов было холодно и безлюдно.
— Я попрошу вас сейчас сделать две вещи, — тихо сказал Аввакум, наклоняясь поближе к директору музея. — Во-первых, скажите Чиголе — но так, чтобы вас никто не слышал, — что вы только что говорили с человеком, который представился вам как полномочное лицо группы “Роза ветров”. Вы знаете, что это за группа, не правда ли? Та самая, которая приняла на себя ответственность за убийство Энрико Ченчи. Вы должны сказать Чиголе следующее: представитель “Розы ветров” заверяет инспектора Чиголу, что группа вернёт похищенную Данаю до полудня субботы. Но чтобы эта операция прошла гладко, “Роза ветров” советует Чиголе во всеуслышание заявить, будто следствие по краже в Боргезе будет закончено в 10 часов утра. Это первое. И второе: Чигола должен убрать всех своих людей из музея не в 10, а в 9 часов! Это очень важно, я повторяю: он должен убрать всех своих людей из Боргезе не в 10, как заявит официально, а в 9 часов утра! Вы поняли?