– Отчасти. Словно халтурная версия. Их глаза были вырваны, но он просто заклеил им рты лентой.
– Я смотрел рапорты о других жертвах. Сначала я думал, мы имеем тут что-то сугубо типичное – жертв заставляли смотреть глазами убийцы, как делается дело. Я работал в Буэнос-Айресе над похожим делом. Каждый псих-простец, берущийся за это, мнит себя Томасом Эдисоном серийных убийств, когда фактически это так очевидно… – он прервался. – Но я не заметил сразу остального. Все прочие отверстия в телах тоже были зашиты – у копов?
– Засмолены, – поправила она с легкой дрожью в голосе.
– Так это нечто скорее ритуальное. Что-то связанное с душой, с жизненной силой. Наш убийца имеет религиозные убеждения.
– Ты знаком с религией? – спросила она.
– Нет. И не намерен знакомиться.
– Что ты имеешь в виду?
– Один из первых уроков, усвоенных мною в качестве следователя – то, что я научился видеть вещи с точки зрения моей добычи. Если можешь понять своего врага, то можешь его сокрушить. Но, Энн – я старею. Я не желаю понимать этого больного сукина сына. Я просто хочу найти его и наказать. Это тебя устраивает?
Она долго смотрела не него, потом мрачно кивнула, новая решимость выразилась в ее чертах.
– Хорошо, – сказал он. – А теперь я пойду, занесу мои чемоданы к себе в номер и немного освежусь. Затем я хочу пройтись по уликам более детально. У тебя есть список подозреваемых, свидетелей?
– Нет.
– Нет? Это был большой дом. У нее не было прислуги?
– У нее был мальчишка, горничная и повар. Никто из них не запомнил ничего путного.
– Ты их сканировала?
– Нет. Никто из них не согласился бы. Как ты мог сообразить, местные брезгуют телепатией.
– Я все равно хочу их видеть. Ты можешь пообещать им, что их не будут сканировать, если желаешь.
– То есть солгать?
– Энн. Чего наверняка не знаешь, о том не солжешь.
– Сойдет.
– Рад, что до тебя дошло. Теперь я уже еду к себе. Увидимся позже.
Лита ждала его снаружи.
– Вы готовы ехать в отель?
– Отель?
– Если только вы не хотите провести ночь в арендованной клетушке. В местном отделении нет спален – все живут в частных домах.
– А вы, мисс Александер?
– Я еще в отеле. Поскольку я интерн, мне отпущен некоторый кредит.
– Понятно. Ну, отель так отель.
Бестер собирался бросить багаж и прямо приступить к работе, но комната его обольстила. Высокая гравитация уже истощила свою приятность в его коленях и пояснице. Кровать была громадна – больше, почти, чем целая ванная у него на Марсе.
Но что заставило его сдаться, по крайней мере, условно, это ванна. Она была чудовищно велика, с гидромассажем.