Она появилась неслышно и внезапно. Он увидел картину, уличную сценку, женщину в больших юбках. Его позиция по отношению к картине приближалась к полотну, летя волшебным образом. То, что было ясными изображениями, потеряло резкость, растворилось… Затем, по мере того как он оказывался ближе и ближе, полотно разложилось на множество мелких точек разных цветов.
"Да. Похоже", ответил он самому себе. "Ночью картина становится точками. Только каждая такая точка – тоже картина…"
Образ – и мысленное прикосновение, принесшее его – исчезли. Он понял, однако, что это был Бей. Новая попытка помириться, новый трюк.
"Вы не имеете права меня сканировать. Это против правил и незаконно".
Нет ответа. Могло и показаться.
На следующий день ему вымазали ореховым маслом волосы, привлекая голубей. Он пытался стоять смирно, весь обсиженный ими, а они гадили на него. Он обнаружил, что голубиные мозги слишком малы и глупы, чтобы по-настоящему испугаться пси-способностей. Они вспархивали, но все время возвращались.
Это запомнят навсегда. Когда он станет пси-копом – если такому посмешищу вообще позволят стать пси-копом – с двадцатилетним стажем, у него за спиной все еще будут указывать пальцем и ржать, вспоминая его всего в птицах, их помете и ореховом масле. Как он вообще сможет успешно работать? Бей разрушил его будущее.
В восемь он не пошел в свою камеру. Вместо этого он бросился бежать, упал, потому что его ноги от целого дня стояния одеревенели и подворачивались, но снова поднялся. Как раз начинался дождь, холодная октябрьская морось, затянувшая горы, быстро перешла в ливень. Он чувствовал, будто на его коже она становилась паром, таким горячечным казался его гнев.
Он знал, где находится кабинет Бея. Он нашел его и забарабанил в дверь. Его ярость сделала его великаном, но он начал терять в росте, когда дверь в конце концов отворилась.
Сандовал Бей кротко посмотрел на него.
– М-р Бестер, полагаю, вам теперь следует быть в вашей комнате. Охрана станет недоумевать, где вы есть.
– Зачем вы так со мной поступаете? Зачем? Директор не поступил бы хуже.
Глаза Бея сузились, и он вдруг хохотнул.
– М-р Бестер, – сказал он, – в некоторых отношениях вы прискорбно наивны.
– Сэр, как мне теперь – я имею в виду, если меня совсем не будут уважать, как я смогу…
– Войдите, м-р Бестер, я не хочу, чтобы вас заметили стоящим в холле.
Эл перешагнул порог, и Бей захлопнул за ним дверь. В одно мгновение все предстало в ином свете. Он вдруг увидел себя, мокрого, испачканного пометом, стоящим в кабинете одного из самых могущественных людей в Пси-Корпусе.