Сбывались ее самые наихудшие опасения. Крот не соврал.
– О Пестрая Мать! Он просто не может жить без приключений, – огорченно вздохнула Джасс. – Что за него хочет Могенсай?
– Боюсь, слишком много, – заверил ее Тсан. – Чересчур бастард похож на своего папашу.
Алистарец подметил верно. Характерную внешность сына владыки Фэйра перепутать сложно. Могенсай никогда дураком не был и рассчитывал получить изрядный куш. Но вот станет ли владыка Илланд платить выкуп за изгнанника?
Джасс осталось от досады лишь закусить губу до крови. Неприступный замок расположен на вершине скалы, как гнездо диких пчел. Конечно, назвать Сорочье Гнездо замком было бы немалым преувеличением. Так, внушительные руины некогда мощной крепости. Главарь самой многочисленной и жестокой шайки Маргарских гор Могенсай по прозвищу Клык отвоевал это убежище в кровавой войне с несколькими другими бандами, и попасть туда сложнее, чем в Белую башню Оллаверна.
– А кого мы знаем из ближайшего окружения Могенсая? – спросила Джасс.
– Кречета! Я знаю Кречета, – сказал Тсан. – Это его сводник.
– А я знаю Гаймала, младшего брата Могенсая, – отозвался Вирийт. – Он еще совсем молод и не слишком умен. Он часто бывает в «Цветочном доме» у девчонок.
– «Цветочный дом» – это бордель, – пояснил алистарец.
– Молодой, говоришь? – задумчиво протянула Джасс.
Орк встретил ее взгляд и поморщился, безошибочно угадывая направление мыслей бывшей хатамитки.
– Не делай этого. Девочки рассказывали о нем паршивые вещи. Давай придумаем что-нибудь получше.
– Не говори глупостей, Вир. Когда Могенсай поймет, что за Ярима ему выкупа не получить, он прикончит эльфа как пить дать. Штурмом Ар-наг-Уллу нам не взять, денег на выкуп у нас тоже не хватит, а значит…
– Я понял, ты решила очаровать Гаймала.
Вирийт посмотрел на бывшую хатамитку осуждающе.
– Может быть, лучше похитить Гаймала и обменять его на принца? – предложил Тсан, вызвав у Джасс только кривую усмешку.
– Ты плохо знаешь Могенсая, – пробурчал орк.
– Он скорее сварит суп из родного братца, чем откажется от тех денег, которые, по его мнению, должны предложить за эльфийского принца. Могенсай относится к золоту слишком трепетно, чтобы позволить родственным узам встать между собой и мешком золота. Не бойся, Вирийт, я не стану торговать телом, – усмехнулась женщина. – До этого, я думаю, дело не дойдет.
– Я соскучился… Где же ты, Джасс?
Капризные детские нотки в голосе могучего мужика, голыми руками рвущего якорную цепь, вовсе не подвигают на любовные подвиги, как может показаться. Особенно, когда он, развалившись медузой, лежит на не слишком чистых простынях, а в отражении зеркала отчетливо видна грязь между пальцами ног.