сказал Садовник,
нет никакого смысла, кроме поиска смысла,
который нельзя найти,
это не кошелек с деньгами, они истратятся,
не очки, они не прибавят зрения, если ты слеп,
не учебник с вырванными страницами…
Смысл нигде не находится,
смысл рождается и цветет,
смысл уходит с тобой – и живет во всем…
Ты возьмешь только то, что поймешь,
а поймешь только то, что исправишь,
ы оставишь все то, что возьмешь,
и возьмешь, что оставишь
Марш белой смерти
ОК – Сколько наркоманов сейчас у нас в России? Сколько их может быть через год?… Через пять, через десять, двадцать?
ВЛ – Достоверно никто не скажет. Регистрироваться наркоманы, как знаете, не спешат.
ДС – В 1997 году в Фонде спасения детей и подростков от наркотиков называлась цифра порядка 6 миллионов человек. По моей прикидке, сейчас около 10 миллионов.
ОК – То есть каждый четырнадцатый-пятнадцатый житель страны? А если учитывать еще, что «веселие Руси есть и питие»? Если и алкоголизм считать наркоманией?
ВЛ – Тогда каждый четвертый-пятый мужчина и каждая двадцать первая женщина.
ОК – А если и курение?…
ДС (мусоля сигарету) – Не будем о грустном.
ВЛ – Наркоманический взрыв произошел, в основном, за девяностые годы, мы с тобой приняли его, как говорится, на грудь…
ДС – Сейчас прирост вроде на убыль пошел – достигается статистическое «насыщение», но радоваться по сему поводу явно не стоит.
ВЛ – На востоке страны взрыв продолжается, и кое-где катастрофический.
ОК – Да и в столице загляните в первый попавшийся открытый подвал или чердак… Торопливо брошенные шприцы…
ДС – Помнишь, Н. спросил: «Как думаешь, кто из наших детей доживет до 2017 года?» Университетский психолог, доктор наук. Спросил потому, что сын его наркоманит с 7 класса. Сначала, как обычно, травка, потом переехал на героин, к 18 годам – судимость, посадил почки, два гепатита…
ОК – 2017 год – всего лишь столетие Октябрьского переворота… А какое у сегодняшней наркомании возрастное распределение?
ВЛ – Начинают обычно около 14 лет. Девочки принимают наркотики реже, но если начинают, то раньше, как и половую жизнь. Первый возрастной пик потребления – от 15 до 17, затем идет спад лет до 20… Наркологи его называют «армейским спадом»: может быть, действительно, армия в какой-то мере еще удерживает молодых от зелья, просто физически затрудняя его добычу, как механически ограничивает до поры и пьянство…
ДС – Но и то верно, что все больше солдат, ушедших в армию птенчиками, возвращаются наркоманами. Мощное пополнение легиону наркоотморозков дали Афганистан и Чечня…
ВЛ – Второй молодежный пик: от 20 до 28 лет. Если на первом, подростковом, еще «цветочки» – примерно в 55 % процентах можно диагносцировать только преднаркоманию – наркозависимость еще неустойчива и при обрыве приема может исчезнуть сама собой, – то у двадцатилетних и старше уже «ягодки»: наркомания в полном объеме. Подростки курят, нюхают, лопают что попало и пока еще редко колются. Юноши и девицы постарше уже по большей части шприцово «торчат» на чем-то определенном, чаще всего это сейчас героин…