Однако Малыш Ку не умирал от голода. Он ел по ночам, во время своих очередных дежурств. Лежа у костра, Молит незаметно, одним глазом проследил за ним и увидел, как тот с жадностью поглощает фрукты, ягоды и коренья, собранные им в джунглях, наедается до отвала, готовясь к голодовке следующего дня. Было ясно, почему он так ведет себя, и душа Молота заклокотала от возмущения.
– У нас недостаточно продовольствия, да? – спросил он Малыша Ку. – Оно кончится раньше, чем мы одолеем половину пути до станции, так?
– Моя не знает.
– Отлично знаешь, черт тебя дери! Ты мне не виляй. Ты же все рассчитал своим подлым умишком. Прикинул, что нам никогда не добраться до станции, если мы не начнем есть то, что растет в джунглях, А кто-то же должен стать подопытной морской свиньей, вот тебе и втемяшилось в голову, что такой свинкой станешь ты!
– Моя не понимать, – запротестовал Малыш Ку, глядя на Молита с непроницаемым выражением в черных глазах.
– Не примеривайся! – Молит вперил в Малыша Ку такой взгляд, словно уличил его в каком-то тяжком преступлении. – Незнакомые пищевые продукты очень опасны. Никогда не предскажешь, как они могут подействовать на человеческий организм. Вот ты и рассудил: если с тобой ничего не случится, это решит для нас вопрос питания на остаток пути… Но если это не пройдет тебе даром, если ты убьешь себя (он в ярости стукнул кулаком по своему мешку), тогда останется немного больше еды для меня и Фини.
– Моя все равно, если моя умирать, – возразил Малыш Ку с истинно восточной логикой.
– А мне не все равно! – взревел Молит. – С твоим проклятым мешком не побеседуешь, если ты сдохнешь. Он мне не компания. Да и по ночам он не сможет дежурить со мной по очереди. Кто будет охранять меня, когда я сплю?
– Хороший собака, – сказал Малыш Ку, взглянув на Фини.
– Собаки мне недостаточно. – Молит говорил жестко и властно.
Он толкнул Малыша Ку в грудь и, совершенно не соображая, какую городит чушь, заявил:
– Если ты из-за этого умрешь, я убью тебя! Теперь я хозяин всего, что осталось от нашей экспедиции, и я запрещаю тебе затруднять меня своей смертью, понял?
– Моя пока не умирать, – пообещал Малыш Ку и десять дней честно держал слово.
Первым знаком того, что он собирается нарушить свое обещание, было его падение: он рухнул, как подкошенный, головой вперед, судорожно поскреб ногтями землю, потом заставил себя подняться на ноги и, спотыкаясь, побрел дальше. Пройдя так ярдов десять, он нагнал поджидавшего его Молита и на этот раз запретил себе упасть. Со стороны это выглядело очень странно.