Поднявшись в комнату, мы ещё раз тщательно обсудили весь план и приступили к его реализации. Лео, набив кошелёк, оседлал своего коня и выехал из города, там, проскакав несколько километров, и в должной степени утомив коня, присыпал пылью одежду и обувь и вернулся в город. Проехав к тому постоялому двору, где ограбили Травеля, он спешился и вошёл внутрь. Я всю дорогу охранял его, но внутрь не пошёл, наблюдал снаружи. Потом вышел какой-то человек и отвел коня Лео в конюшню, расседлал и покормил его. Лео не появлялся.
Через несколько часов, когда я уже начал беспокоиться, из дверей появился Лео и кто-то из работников. Они, дружески беседуя, куда-то отправились. Ещё через минуту из дверей выскочили ещё пятеро вместе с хозяином и почти побежали сначала за ними, а потом свернули через проходные дворы. Я пристроился следом. Не обращая внимания на меня, они переговаривались довольно громкими голосами. Оказывается, нам повезло, сегодня до вечера как раз дежурит тот сержант, который помогает с "задержанием преступника" и тот лейтенант, что подписывает его отчёты не читая. Проблема только в одном, с сержантом не только его люди, поэтому надо соблюдать осторожность в выражениях. Оказывается, если они не «сделают» мальчишку сегодня до вечера, то придётся ждать три дня, а вдруг он поедет дальше. Сержант уже предупреждён и будет ждать поблизости.
Дойдя до глухого проулка, в который не выходило ни одного окна, шестеро подонков разошлись и встали по нишам, так, чтоб их не было видно входящим в него. Я устроился за углом. Минут через семь появились Лео и наводчик, продолжая дружески беседовать. Я с удовольствием наблюдал за игрой своего Друга, ну как есть наивный молодой дурачок с жирным кошельком. Лео, конечно давно заметил засаду, но продолжал идти вперёд, ему надо было, чтоб его окружили, тогда труднее бросать нож, можно попасть в своего. Он добросовестно дошёл до середины засады, старательно изобразил испуг и неумелую попытку защищаться. Когда нападавшие разозлившись, что никак не могут свалить этого сопляка, потеряли осторожность, он несколькими точными ударами, припасённой заранее дубинки, повырубал их. Переломав каждому правую руку в двух местах, он туго связал им левые ноги, так, чтобы могли идти гуськом. Пока они не очухались, я, подойдя, быстренько предупредил Лео про сержанта и стражников. Лео задумался, потом, разрезав, выкинул верёвку и занялся гримом. Через десять минут, когда семёрка уже начала приходить в себя, за углом послышались шаги солдат. Я отступил за угол. В конце проулка появились сержант и четверо солдат стражи. Картинка, открывшаяся их глазам, напоминала фрагмент батального полотна. Восемь слабо шевелящихся тел, лежащих вповалку. Лео приподнялся на локте и голосом умирающего ребёнка прокричал: