– Да ты поэт, – усмехнулся Стен.
– Трудов здесь непочатый край, – продолжал воодушевленно господин Шарп. – Ведь я воплощаю величайший термин нашего величайшего соотечественника: “Красота спасет мир”. Когда наше сознание в сексуальной сфере очистится от нелепых предрассудков, когда сексуальная жизнь сделается гармоничной, тогда в душах поселится истинная свобода.
– Боже мой, Мишка! Когда мы в последний раз говорили с тобой, ты сказал что на деньги фонда сделаешь солидное издательство, будешь печатать Карла Поппера, Хайека, Мизеса. И что же?
– Лешка, блин, да кто же будет покупать этого твоего Поппера. Он, конечно, умница, но населению что Поппер, что Пропп, что Гарри Поттер – все до лампочки.
– Кто такой Гарри Поттер?
– Новая знаменитость на Западе. Неужели не слышал? Услышишь еще. Так что приходится печатать что берут. И, выбирая между эротикой и расчлененкой, я остановился на эротике. Печатать из номера в номер, как дедушка внука съел, нет желания.
– А от меня что надо?
– Я открываю филиал своего ателье в Темногорске. Ты мог бы его возглавить.
– Это невозможно.
– Почему? Надо как-то деньги зарабатывать.
– Дело даже не в этом, – оборвал его Стен. – Люди Колодина напали на мой след.
Господин Шарп побледнел, и стакан с соком в его руке сильно плеснулся.
– Как?! – выдавил он и озабоченно потер ладонью небритые щеки.
– Вычислили, что я жив, и устроили мне ловушку.
– Черт! – Хозяин, придя в себя, грохнул по столу кулаком. – Ах, сволочи! Я же знал, что все так и кончится. Кто ищет, тот всегда найдет. И они нас нашли. Я же говорил, что Игоря Колодина надо убить! И папашу его тоже! Грохнуть – и баста. Ведь ты пристрелил того коротышку.
– Его пристрелил Грег, я убил другого. – Стен отложил ломоть колбасы, который только что подцепил на вилку. – Иногда мне снится, что я бью того парня по шее, но никак не могу убить.
Остряков его не слушал.
– И что им надо? – повторял он, как заведенный. – Что, черт возьми, теперь надо этим скотам?
– Беловодье.
– Ерунда. Они ищут деньги Сазонова. Так? Стен с сомнением покачал головой:
– Я тоже сначала так думал. Но они не спрашивали о деньгах. Только про Беловодье.
Остряков фыркнул:
– Что значит – спрашивали?
Алексей закатал рукав рубашки и показал багровый, свежий рубец от ожога.
– Не слабо, – хмыкнул Остряков. – И ты хочешь сказать, что ничего им не поведал? А? – Он ухмыльнулся, будто говоря: ну в это-то я никогда не поверю.
– К счастью, я почти сразу отрубился, – отвечал Стен.
– Ладно, ладно, ты никому ничего не сказал. Только пообещал привести их сюда, – как рассерженный кот, зафырчал хозяин.