– Сэнфорд! – закричала одна из женщин.
– О, боже! – вырвалось у второй.
Джек отлетел назад, глаза его увлажнились. Колонна, оказавшаяся за спиной у Джека, не дала ему упасть. Он тряхнул головой, пытаясь вернуть четкость окружающим его предметам, собрался, стиснул кулаки и шагнул к ударившему его человеку. Но было уже поздно. Мужчина опустился на колени; вяло взмахивая руками, точно, дирижер перед оркестром, исполняющим медленный вальс, он глупо улыбался Джеку.
– Вы что, с ума сошли?
Джек застыл над человеком, касаясь его носком ботинка и ожидая, когда хулиган встанет и его можно будет ударить.
– Arrivederci, Roma[4], – сказал мужчина.
Женщины засуетились вокруг своего спутника; просунув руки ему под мышки, они безуспешно пытались поставить его на ноги. Все трое были явно американцами, женщины, похоже, уже разменяли пятый десяток; коренастому мужчине в измятом костюме было лет тридцать пять.
– О, Сэнфорд, – проговорила более высокая женщина, чуть не плача, – что ты творишь?
Ее шляпу украшали две искусственные гардении.
– Позвать полицейского, сэр?
Швейцар, сделав скорбное лицо, застыл возле Джека.
– Он тут, на углу.
– Ради бога, не надо… – запричитала женщина с гардениями.
– Пусть этот негодяй поднимется, – сказал Джек. Потрогав свой нос рукой, он запачкал ее кровью.
Мужчина, устроившийся на ступенях, посмотрел на Джека; голова его покачивалась, на губах играла хитрая самодовольная улыбка.
Arrivederci, Roma, – запел он.
– Он пьян, – сказала вторая женщина. – Пожалуйста, не бейте его.
Женщинам удалось поставить человека на ноги; они принялись поправлять его костюм, что-то нашептывать ему, успокаивать Джека и швейцара; они заслонили собой пьяного, не подпуская к нему Джека.
– Стоило нам оказаться в Европе, как он запил. Сэнфорд, неужели тебе не стыдно?
Женщина в шляпе не умолкала ни на мгновение, обращаясь го к Сэнфорду, то к Джеку.
– Боже, вы весь в крови. У вас есть платок? Вы погубите свой прекрасный серый костюм.
Женщина вытащила из кармана платок и дала его Джеку. Он приложил платок к носу. Вторая дама оттолкнула пьяного в сторону, подальше от Джека, пробормотав: «Сэнфорд, ты же обещал вести себя прилично».
Джек почувствовал, что тонкий надушенный платок быстро намокает. Проникающий в ноздри сквозь кровь аромат позался ему знакомым; он озадаченно, неуверенно принюхался этому запаху.
Под portico[5] въехало такси, из него вышла пара; пока мужчина расплачивался с водителем, женщина с любопытством уставилась сначала на Джека, затем на пьяного и его спутниц. Ее осуждающий, холодный взгляд вызвал у Джека желание объяснить им, что тут произошло. Женщина в шляпе снова порылась в сумочке, ни на секунду не закрывая рта.