– Да, мистер Эндрус, для вас забронирован «люкс».
Он нажал кнопку вызова носильщика и сочувственно посмотрел на Джека.
– Ударились, сэр? – – спросил портье, стоявший на страже благополучия гостей, для которых забронирован «люкс».
– Нет, – отозвался Джек, отнимая платок от носа, чтобы проверить, не остановилась ли кровь. – У меня склонность к носовым кровотечениям. Это наследственное.
О, – огорченно произнес портье, охваченный жалостью ко всем родственникам Джека.
Кровь еще шла, поэтому Джек ехал в лифте, прижав к носу платок. Он уткнулся взглядом в спину носильщика, делая вид, будто не замечает двух молодых женщин, находившихся в кабине; они шептались на испанском, с любопытством поглядывая на Джека.
В гостиной «люкса» стояли свежие цветы; на стенах висели картины с видами Рима. Джек, вспомнив тесную парижскую квартиру с разбросанными по ней детскими вещами и с пятнами на потолке, улыбнулся, радуясь строгой элегантности «люкса». Он так давно не покидал Парижа, что уже забыл, как замечательно оказаться одному в гостиничном номере. Дав носильщику чаевые и письмо к сыну, он осмотрел спальню и просторную, отделанную мрамором ванную с двумя раковинами. Один умывальник для меня, подумал он, второй для кого-то еще. Взглянув на себя в зеркало, он заметил, что нос начал распухать. Джек слегка надавил на него. Брызнувшая кровь заалела на белой раковине. Похоже, перелома нет, и «фонаря» под глазом не будет, успокоил себя Джек.
«Вот сукин сын», – подумал он, вспомнив сидящего перед вращающейся дверью пьяного, избежавшего наказания. Затолкав в ноздри туалетную бумагу, Джек вызвал горничную и официанта. Вытащил из чемодана бутылку виски, костюм, халат. Критически осмотрел костюм. Реклама утверждала, что в этом американском чемодане можно, не помяв, разместить три костюма, так что необходимость гладить их после путешествия отпадает. Однако на самом деле извлеченный Джеком из чемодана костюм выглядел так, словно его только что жевала корова. Джек скорчил гримасу, вспомнив, сколько он заплатил за чемодан. Джек не мог оставаться в костюме, забрызганном кровью. Увидев его на мистере Эндрусе, любой полицейский мог заподозрить Джека и совершении убийства.
Молодой франтовый официант, которого, несомненно, ждала блестящая карьера, появился в сопровождении горничной – седой сгарушки с виноватой беззубой улыбкой на лице; ее измученный вид говорил о бедности, частых родах, лишениях, вдовстве, мелких кражах.
Джек попросил официанта принести лед и отдал горничной измятый костюм, а также запачканный кровью пиджак, чтобы она привела одежду в порядок.