Последнее слово Брезач произнес таким тоном, будто оно обозначало какое-то постыдное извращение.
– Самодовольный клерк. Человек, которому не хватило мужества постоять за свой талант. Чиновник, с утра до вечера изобретающий у себя в кабинете всевозможные способы взорвать земной шар…
– Мне кажется, – заметил Джек, – у тебя превратное представление о том, чем я занимаюсь в НАТО. Похоже, ты начитался коммунистических газет.
– Да это все написано на вашем лице, – взорвался Брезач, шагая по гостиной. – Слабоволие, развращенность, коварство, похоть. Вы безобразны! Вы – безобразный старик! А она из-за вас бросила меня. Я вам скажу кое-что еще, – исступленно закричал Брезач. – Я – красавец! Спросите ее сами, называла она меня красавцем или нет.
Услышав, как Брезач расхваливает себя, Джек не удержался от смеха.
– Хорошо, смейтесь, – сказал Брезач, в угрожающей позе застыв над Джеком. – Мне следовало ждать подобной реакции от такого человека, как вы. Чтобы скрыть растерянность, в которую повергает вас одно слово правды, вы смеетесь. Испытанный прием. Светский, дипломатический смех. В один прекрасный день этот смех застрянет у вас в горле.
– Хватит, парень, – тихо сказал Джек. – Я думаю, тебе пора уходить.
– Что вы ей наобещали? – спросил Брезач.
Его лицо стало мертвенно-бледным, только два маленьких круглых пятна алели на скулах. Вдруг он болен и приехать в Рим его заставил туберкулез? – подумал Джек. Он вспомнил Китса, умиравшего в Испании, румяных англичанок, чьи голоса не смолкали в кафе; они убегали от смертоносных лондонских морозов, кашляя в платки. Он чуть было не посоветовал Брезачу сходить к врачу.
– Что вы наобещали ей во время этого проклятого ленча? – закричал юноша. – Какую хитрость применили? Напоили ее? Что вы ей дали – деньги, драгоценности? Что наврали? Обещали развестись со своей женой, жениться на ней и увезти в Америку?
– Давай внесем ясность в этот вопрос, – сказал Джек, вставая. – Никаких обещаний я ей не давал. Мне и в голову не приходило, что я ее хочу. Если тебе не терпится узнать правду – пожалуйста. Она забралась ко мне в постель без приглашения. Инициатива принадлежала ей, – безжалостно произнес Джек, желая раз и навсегда избавиться от Брезача; он сделал шаг в сторону юноши.
Брезач с ненавистью посмотрел на Джека и внезапно бросился вперед, делая замах рукой. Удар не был достаточно резок; Джек автоматически уклонился от кулака и стукнул парня в голову. Эндрус бил вполсилы, он не хотел нанести юноше серьезную травму. Но все равно парень получил хорошую встряску. Он не упал, но, потеряв равновесие, раскинул руки в стороны и отлетел назад, к стене с гравюрами средневекового Рима. Голова его была наклонена вбок, на лице появилась мученическая гримаса.