Медленно простучал мимо нас последний вагон.
– Шапку в поезде оставил, - задумчиво сказал вдруг Алешка, словно продолжая какой-то разговор.
Папа рванулся, в два прыжка догнал поезд, вскочил на подножку и исчез в дверях последнего вагона, а потом выпрыгнул уже из пятого. Подбежал к нам, оглядываясь на поезд, тяжело и растерянно дыша:
– Не нашел… Куда ты ее засунул?… Где ты ее оставил?…
– Да не я, - сказал Алешка. - Тот дядька в майке.
Папа грустно посмотрел на него. Алешка опустил голову и стал смущенно ковырять носком ботинка щебень между шпалами.
– Скучно нам не будет, - уверенно сказала мама и вздохнула с улыбкой.
Поезд, будто ждал этих слов, загудел и начал, так и не остановившись, набирать ход. Мелькнул задними огоньками и исчез в ночи среди скал, как в тоннеле. Затих вдали стук его колес, к которому мы уже так привыкли. Уехала цивилизация. С немытыми окнами.
– Постой, - вдруг спросил папа Алешку, - а откуда ты знаешь, что этот мужик в майке кепку в поезде оставил?
– А он без кепки сошел. Из последнего вагона. Когда вы вещи выбрасывали.
Папа недоверчиво оглянулся. Оглядел пустынную местность.
– А где же он?
– Скрылся, - вздохнул Алешка. - В кустах. Сразу же.
Папа почему-то подбросил ружье на плече и встревоженно пересчитал глазами наше имущество, разбежавшееся вдоль пути. Проверил бумажник и достал из планшета карту. Большую. А маленькой схемы на пожелтевшем листе не было…
– На столике забыл? - подсказала мама.
– Нет, я хорошо помню, что они были вместе. Схема была вложена в карту…
– … И всю ночь лежала на столе, - продолжила мама. - На самом видном месте.
– А эта майка в кепке два раза заглядывала к нам, - добавил я.
– Это он украл нашу карту, - мрачно подвел итог Алешка. - Чтобы забрать наш самородок. - И заспешил: - Пошли скорее. Пока он нас не обогнал!
Выстрелы на берегу
Мы прикрепили спальные мешки под клапаны рюкзаков, навьючились как лошади. Или верблюды. Я взял в руки палатку, папа повесил на шею ружье и фотоаппарат, мама подхватила ведро с недоеденной в поезде курицей. И мы пошли.
И шли довольно долго. Было тяжело, и от этой дороги я запомнил только камни под ногами и скалы по бокам.
И вдруг папа сказал с тихим восторгом: «Море!»
– Какое маленькое! - с облегчением удивился Алешка.
Действительно, море, как и дорога, было зажато между скал, только высоких и покрытых деревьями. И лишь впереди, как в конце узкого коридора, виднелось что-то бескрайнее, слитое с небом.
– Это называется губа, - объяснил папа, - такой узкий и длинный залив. Здесь почти все берега такие. А вот и Поселок.