— У меня впечатление, что это обещание вы не сдержали.
— Это ещё что по сравнению с третьей по счёту клятвой, которую она от меня потребовала! Я должна была обязаться всю жизнь за милю обходить все, что имеет отношение к миру живописи.
— Действительно… — озадаченно протянул Джонатан. — Но почему? И что она обещала в обмен на все эти клятвы?
— Завещать мне все своё состояние — поверьте, очень внушительное. Добившись от меня этих обещаний, она развернулась и покатила обратно.
— В тот день вы не побывали в этом доме?
— Какое там, даже из машины не вышли!
— Вы продали имение?
— Бабушка умерла, когда мне было двадцать два года. Я тогда чахла на третьем курсе химического факультета. В день её смерти я ушла с факультета. Церемонии погребения не было. Среди прочих причуд в её завещании была и такая: запрет нотариусу сообщать мне, где она покоится.
После этого Клара, поклявшаяся, что больше никогда в жизни не прикоснётся к пробирке, поселилась в Лондоне и стала изучать историю искусств в Национальной галерее. Потом прожила год в Париже и там же закончила обучение в Школе изящных искусств.
— Я тоже там был! — с воодушевлением сообщил Джонатан. — Вдруг мы встречались?
— Невозможно! — Клара состроила недовольную гримасу. — Сожалею, что это от вас ускользнуло, но между нами несколько лет разницы.
Джонатан со смущённым видом выпрямился на скамейке.
— Я хотел сказать только, что читал там лекции.
— Это другое дело! — рассмеялась Клара.
Прошёл целый час, а они и не заметили. Осознали они другое: что со значением смотрят друг на друга — У вас уже бывало ощущение дежа-вю?
— Со мной это часто случается. Но в данном случае удивляться нечему: мы с вами гуляли здесь только вчера.
Я не об этом, — возразила Клара.
— Если совсем начистоту, то если бы не боязнь сморозить недопустимую банальность и предстать перед вами полным болваном, я бы уже при первой нашей встрече в кафе спросил, не встречались ли мы раньше.
— Не знаю, сходились ли наши пути раньше, — проговорила она, пристально глядя на него, — но иногда мне кажется, что мы давно знакомы.
Она встала, и они зашагали прочь, к городским кварталам. В вечерней тиши угадывались мерные движения секундной стрелки, словно время тщилось удержать их на месте, на пустынной улице, в пелене мгновения, невидимой для всех, кроме их двоих. Едва не прикасаясь друг к другу при ходьбе, они каждым своим шагом в ногу творили новую невесомую вселенную. К ним приближалось чёрное такси. Джонатан посмотрел с грустной улыбкой на Клару и поднял руку. Машина затормозила рядом с ними, он открыл дверцу. Уже садясь, Клара обернулась и призналась ласковым голосом, что провела чудесный вечер.