– Пойдем-ка, отобедаешь со мной. Мы как раз полдничали, как вы приехали. А после баню истопим. С дороги помоешься.
– Некогда мне париться. Каша. В Торжок еду. С начала зимы в Новгороде оттуда вестей нет.
– Видел я Радима, он в Новгород ехал. А потом – твоя правда. Ничего не слышно о том, что на Тверце деется.
– Есть у нас известие, что Торжок монголы сожгли, – помолчав, сказал Збыслав Якунович.
– Верные ли вести?
– То и собираюсь проверять.
– Опасное дело затеял, Збыслав Якунович. С пол-сотней воев к волку в пасть лезешь.
– Мы на своей земле. К тому ж я не сражаться с ними еду. Разведать только.
– Бог тебе в помощь. Когда собираешься ехать?
– Как стемнеет. Проводник мне нужен толковый, чтобы места здешние знал, как собственный огород. За тем к тебе и приехал. Есть у тебя такой?
– У меня таких много, – улыбнулся Каша, показав крупные неровные зубы. – Выбирай любого.
– И еще об одном попрошу. До Торжка четыре дня пути, а в такую погоду – все шесть. Помоги с едой и зерном для коней. В твоем хозяйстве, чаю, все есть.
– Мясо, мед и соль у меня свои, – сказал Каша, – а вот хлеб, крупа и овес у смердов только есть. Мы свою муку еще зимой подъели, теперь у конятинских вымениваем на соль, скору и дичь. Они народ не скаредный, много не просят, а то и так дают. Чем богаты, тем и с тобой поделимся.
– Спаси Христос. Теперь подождем малость, а как кони отдохнут, так и двинемся.
– Трудно тебе придется. До сих пор вы посуху шли, теперь через топи пойдете. Попробую я Савела уговорить вас повести. Лучше него охотника тут нет, каждую тропку в лесу знает. И послушай моего совета – подожди до утра. Утро – оно вечера мудренее. А я тебе все-таки баню истоплю. Мы тут со товарищи приспособились баню по-белому топить – одно удовольствие. Тепло, и дым глаза не ест.
– Эх, душа чудская, бес с тобой! – махнул рукой воевода. – Твоя взяла. Мы ведь, почитай, пять суток в седле провели.
– Ну, так я пошел затапливать, – ответил Каша.
Савел, страхолюдного вида мужик средних лет, весь обросший бородой, косоглазый и шепелявый, и в самом деле оказался бесценным проводником. Он наотрез отказался взять коня, хотя Збыслав предлагал ему любого жеребца из заводных. Более того, Савёл велел ратникам спешиться и идти, ведя за собой лошадей в поводу. Поначалу Збыслав не понял, для чего это нужно, но, едва отряд отошел от Конятино на два полета стрелы, как начались болота, и несколько коней было потеряно за какие-нибудь пять минут. Лошади утопли в трясине так быстро, что пораженный Збыслав только успел подумать – будь на них всадники, неминуемо утонули бы вместе с конями.