Эдем хитро улыбнулся и поправил галстук.
– Можно сказать, что ты наделал дел, не так ли, Тэд? 259
– Возражать не буду.
Талбот внимательно оглядел тощую физиономию своего недруга. Люк, Харман и он выросли вместе. Втроем они ходили на рыбную ловлю, на охоту, плавали, браконьерствовали, воровали яблоки и другие фрукты. Но для Люка все это было далеко позади. Он поднялся гораздо выше Тэда по лестнице общественного признания и удач. Он оказался по другую сторону барьера. Люк стал владельцем сети игорных домов. Он мог оплачивать любые свои прихоти, швырять за костюмы по двести долларов. И единственная неприятность, которую он испытал, это осуждение на два года тюрьмы, безжалостно потребованное Тэдом. Но Люк просидел лишь семь месяцев.
– Хе, – усмехнулся Люк. – Жаль, что не тебя поджарили вместо этого несчастного человека!
– Ты до сих пор ненавидишь меня, Люк? Ты никогда ничего не забываешь.
– Эдем смахнул несуществующую пылинку со своей сверкающей белизной манжеты.
– Друг никогда не отправляет друга в тюрягу. Так не поступают. Надеюсь, что ты подохнешь с голоду, грязная скотина! Ты всегда стремился парить выше своих возможностей!
Талбот сжал кулаки, но от удара удержался. Драка с Люком ничего не изменила бы. Он обошел его и направился к стоянке автомобилей. Ярко светило солнце. Талбот вздохнул. Та тяжелая работа, которую он собирался проделать, удручала его.
Жизнь могла быть такой простой, но для него она неожиданно обернулась полной колючек и препятствий.
Талбот направил свою машину по направлению Ферм-буат и поехал по маленькой улочке, покрытой гравием. Почти сразу же он остановился перед маленьким домиком. Лужайка была заброшена и совсем не подстрижена, водоем совершенно без воды. Талбот позвонил и застыл в ожидании.
Ему открыла Бет Конли. На ней были надеты очень маленькие шорты и легкая летняя кофточка. Одежда была ей немного тесновата, а ноги босы. Ее, русые волосы ниспадали на плечи.
– Вы ошиблись на один день, – заявила она.
– Да, – Талбот сжал зубы, – действительно.
Она отодвинулась, чтобы дать ему пройти.
– Весьма мило с вашей стороны навестить меня. Прокурор с большим сердцем пришел к неутешной вдове. Но входите же, поплачем вместе.
Гостиная была чистая, но бедно обставлена. Потолок змеился трещинами, пол красовался выбоинами. Низкий столик завален газетами. В уголке "Рикошет" виднелась большая фотография.
Женщина включила радио, взяла наполовину опорожненный стакан и уселась в кресло напротив Талбота, перекинув ногу через подлокотник. Ее глаза жестко уставились на бывшего прокурора.