Руки его, раскинутые над долиной, висели в воздухе над ее дальней стороной и находились в какой-то матовой завесе, которую Бартон ошибочно принял за пыль и дымку. Огромная фигура слегка наклонилась вперед, словно смотрела вниз. Лицо было затуманено, а вся фигура неподвижна.
Неподвижна, но жива. Не какая-нибудь каменная скульптура, не мертвая статуя. Этот мужчина был жив, просто существовал вне времени. Не заметно было никаких изменений в его позе, никакого движения. Он был вечен, и больше всего поражала его голова. Казалось, она пылает, словно какое-то небесное тело, пульсирующее жизнью и светом.
Его голова была солнцем.
- Как его зовут? - спросил Бартон.
Однажды увидев эту фигуру, Бартон видел ее уже постоянно, как на загадочной картинке, когда невозможно избавиться от вида спрятанного предмета, если уж ты его обнаружил.
- Я же говорил, что не знаю, - раздраженно ответил Питер. - Может, она знает. Она, наверное, знает имена их обоих. Если бы я знал его имя, то мог бы завладеть им, наверняка мог бы. Я его не люблю, но сэтиму меня нет проблем, поэтому я и сделал укрытие на этой стороне.
- Сэтим?- удивленно повторил Бартон.
Повернув голову, он взглянул прямо вверх через маленький стеклянный кружок, и ему стало не по себе, когда он понял, что видит еще одну фигуру. Но если первая была дальней стороной долины, то вторая являласьэтойее стороной. И Бартон сидел вэтойчасти.
Вторая фигура вздымалась вокруг него. Он не мог разглядеть ее всю, но каким-то образом чувствовал. Она окружала его со всех сторон, вырастая из скал, полей, зарослей кустов и виноградников. Как и первая, она состояла из долины и гор, неба и тумана, но светилась по-другому. Бартон не видел ее головы и самых дальних частей, но смутно чувствовал, что эта фигура увенчана не солнцем, а чем-то иным.
Тьмой?
Он неуверенно встал.
- С меня хватит, - сказал он. - Я возвращаюсь.
И пошел вниз по склону. Что ж, он сам просил. Заметив, что все еще держит в руке увеличительное стекло Питера, Бартон кинул его в сторону укрытия и пошел к долине.
Независимо от того, где он был, сидел, стоял, спал или прохаживался, оставаясь в долине, он являлся частью Одного или Другого. Он мог переходить из Одного в Другого, но всегда оставался в одном из них. Посреди долины проходила граница, и, находясь по любую из ее сторон, он сам становился частью одной из фигур.
- Куда вы? - крикнул Питер.
- Наружу.
На лице Питера появилось какое-то зловещее выражение.
- Вы не сможете выйти наружу. Не сможете отсюдауехать.
- Почему?
- Сами увидите.
Бартон не обратил внимания на его слова и продолжал спускаться к дороге и своей машине.