– Прикажите отнести мои вещи в каюту.
К этому времени слуги уже вытащили сумки и сундуки из ее кареты.
– Не могу до сих пор поверить, что ты решилась отправиться неизвестно куда на этом корыте, – сказал Майкл Фарадей, который в последнее время не отходил от нее ни на шаг. На нем были коричневые бриджи и примерно такого же цвета пиджак, обрамленный золотыми полосками. Сейчас он напоминал хищную птицу больше, чем когда бы то ни было. – Подумай хорошо, Сара, это же не корабль, а какая-то утка.
– Неплохо оседлать диких уток, когда знаешь, где находятся их гнезда, – ответила Сара, прибегая к помощи метафоры.
Майкл Фарадей равнодушно пожал плечами.
– Я уже давно должен был понять, что с тобой бессмысленно спорить. Ты всегда оказываешься победительницей в словесных баталиях.
– О, Майкл, я намерена одержать победу не только в словесной баталии. Я хочу вернуть себе то, что принадлежит мне по праву.
– Но твой отъезд столь неожидан! И смею тебя спросить, дорогая Сара, каким же образом ты собираешься одержать победу? Я просто не понимаю!
– Не забывай, что у меня есть определенные связи и влияние, – многозначительно заметила она. – Большие деньги позволяют иметь высокопоставленных друзей, и ты, как никто другой, должен понимать это.
– Ты хочешь сказать, что я когда-либо просил у тебя денег? – возмутился тот.
– Нет, но не могу сказать то же самое о твоем любимом губернаторе.
Майкл Фарадей умоляюще сложил руки.
– Сара, прошу тебя, не уезжай. Я хочу тебя, Сара, я сделаю…
– Майкл, займись обольщением кого-нибудь. В твоем распоряжении так много красивых женщин.
– Ты несправедлива ко мне, Сара.
– Нет, Майкл, я очень высоко ценю твои качества, но я вижу тебя насквозь.
Он изумленно поднял бровь.
– И все же я не понимаю, почему ты должна ехать в Гавану. Причем так поспешно.
– Хорошо, я объясню. Прежде всего потому, что именно там должен в конце концов появиться Бен Йорк. Я сдам его испанским властям, естественно, за определенную сумму, а потом сделаю все возможное, чтобы получить свою долю наследства Кидда. А Бен Йорк должен закончить жизнь на виселице.
– Нет, Сара, не могу поверить, что он когда-либо нападал на испанские корабли.
– Это не важно, Майкл. Его вина или невиновность меня совершенно не волнуют. Меня волнует исключительно мое законное наследство – та часть сокровищ капитана Кидда, которая принадлежит мне.
Майкл Фарадей долго смотрел на нее, а потом взял ее руку и поцеловал.
– К сожалению, я не в силах остановить, тебя. Ты слишком упрямая женщина, Сара.
– Я еще вернусь, – весело сказала она и, подобрав подол юбки, направилась вверх по трапу.