– Я надеюсь, что она передумает выступать в цирке, когда окажется в Плезент-Вэлли.
Плезент-Вэлли. Это название вызывало представление о пении птиц, журчании ручьев, о женщине, окруженной детьми, под ласковым солнцем и о весеннем ветерке, ласкающем завитки ее золотисто-рыжих волос.
Мысли Мод, по-видимому, совпадали с его собственными.
.– Плезент-Вэлли. Название звучит очень поэтично, не правда ли? – Мод нагнулась вперед в неудержимом желании доверить ему свои мысли. – Глори годится для работы в цирке не больше, чем ты для работы конюхом. Она не такая земная, как я. Она не имеет понятия ни о каком другом образе жизни. Она никогда не ходила в школу. Хотя она и не признается в этом, она даже читать как следует не умеет, и никогда не изучала историю, и тем более не просматривала модные журналы. Она росла с матерью, забивавшей ей голову всякими дикими представлениями о свободе и о том, что предназначение Глори – стать звездой цирка.
Быть звездой. Данте нашел, что ему очень легко представить себе Глориану сверкающей ярче всех других звезд на небе.
– Чего Глори никогда не понимала, так это того, что мечты ее матери были всего лишь мечтами ее матери и не имели ничего общего с тем, чего хочет от жизни сама Глори. Меня до смерти пугает, что она может провести всю жизнь в погоне за тем, к чему всегда стремилась ее мать, вместо того чтобы искать свое собственное счастье.
– Ты думаешь, что она найдет свое счастье в этой Плезент – Вэлли?
– Не знаю. Я была бы счастлива, если бы там у нее хотя бы созрела мысль изменить свою жизнь коренным образом. Одно не вызывает сомнения – она не найдет своего счастья, если окажется убитой на этой паре сотен акров травы.
Пока Мод довольно бессвязно рассуждала о звездах и мечтах, Данте пытался подобрать слова отказа от участия во всей этой кутерьме. Но при мысли о том, что Глориана может умереть, кровь бросилась ему в лицо. Слова отказа, подобранные с таким трудом, так и не прозвучали.
– Я буду ее охранять.
Таким образом, он в один миг лишил себя всякой возможности силой отобрать у нее зеркало. Более того, он взялся охранять ее в погоне за призраком счастья, тогда как доктор Ди предупредил его, что течение времени в настоящем может отличаться от течения его в прошлом. Здравый смысл молотками стучал в голове Данте, заставляя его взять назад свои слова. Он понимал, что не должен был давать себе волю – и потакать мимолетным желаниям, которые его смущали, как эти вызывавшие головокружение побуждения защитить Глориану и никому не позволить причинить ей вред.