– Бахана! Конкистадор! – выкрикивал индеец. Каждый слог его слов сопровождался опасным взмахом меча, но Данте и глазом не моргнул. – Конкистадор! Бахана!
– О Гослоди! – закричала Мод из-за плеча Глори. – Как бы нам не пришлось спасать Данте от старика индейца, чтобы от него хоть что-то осталось для этих убийц-овцеводов.
Какой-то пьяный рыцарь однажды позволил себе пренебрежительно высказаться о происхождении Данте в его присутствии. Данте тут же вызвал на дуэль этого болвана, и они, оба закованные в латы, лупили друг друга под палящим солнцем так, что живого места на них не осталось.
Тот рыцарь в конце концов сдался, но не раньше, чем нанес Данте основательный удар по голове. Данте все еще помнил тот глухой металлический звук, отдавшийся эхом в его черепе, и короткую, но обескуражившую его потерю сознания. Насмешки, которые выкрикивал его противник, доносились до него искаженными и словно откуда-то издалека. Солнечный свет слепил ему глаза, вызывая боль. Хотя он твердо стоял на ногах с мечом в руке и смутно различал свою мишень, у него было какое-то неприятное ощущение потусторонности происходящего, как будто что-то отделилось от его бренного тела. Это продолжалось всего несколько секунд, но навсегда запомнилось ему.
Сейчас Данте испытывал нечто подобное тем же ощущениям. Он стоял рядом с пугающим фантастическим экипажем, называвшимся железнодорожным поездом, стоял на своих твердых ногах в пыли тысяча восемьсот восемьдесят восьмого года. И при этом совсем рядом, так близко, что Данте ощущал исходивший от него запах, торчал какой-то старик индеец, размахивавший совершенно таким же мечом, какие были на вооружении армий его отца во время Конкисты и разграбления Новой Испании в середине шестнадцатого века.
– Конкистадор! – вопил индеец. Явно утомившись, он воткнул свой меч в землю и, сохраняя с его помощью равновесие, сильно ткнул пальцем в металлический нагрудник Данте, как хозяйка, пробующая дыню на спелость. Проделав это, он удовлетворенно кивнул: – Конкистадор!
Индеец каким-то образом сообразил, что одежда Данте была очень похожа на амуницию войск Эрнандо Кортеса, испанского генерала на службе у Карла V, завоевавшего Новый Свет.
Этого оказалось достаточно, чтобы Данте на мгновение усомнился, что он совершил путешествие из одного времени в другое, хотя это сомнение и жило всего один момент, оно оставило в нем чувство какой-то тоски, причин которой он не стал в ту минуту доискиваться. Молодой человек вдруг с особой силой почувствовал, насколько он оторван от всего известного и привычного. Ему было достаточно лишь протянуть руку, чтобы дотронуться до этого поезда, почувствовать его, словно загадочное живое существо, и понять, что его современники не могли бы построить такое приводящее в ужас чудо. По обеим сторонам улиц высились плохо отделанные, но громоздкие дома, а множество оседланных лошадей около них говорило о всеобщем процветании, на которое не могли рассчитывать обычные люди его времени, полностью зависевшие от могущественной аристократии.