–Эдуард?
Он прокашлялся, и послышалось:
–Анита, это ты? - голос был мужским и явно не принадлежал Эдуарду. Дерьмо.
Эдуард возился со своей вдовушкой и ее двумя детьми. В последнее время я старалась себя убедить в том, что он не просто так называл дом Донны своим. Они официально не жили вместе, но он проводил у них очень много времени.
–Привет, Питер, прости, но я забыла о разнице во времени. - Я услышала какое-то движение, будто он перевернулся и затянул телефонную трубку под одеяло.
–Ничего, все в порядке. Что-то случилось? - его голос начал ломаться и отличался от того, каким был в нашу последнюю встречу, он явно приближался к басу.
–Мне просто нужно поговорить с Тэдом, - ответила я, надеясь, что он не услышал ранее мое «Эдуард».
–Хорошо, Анита, - и он выдал мне свою сонную усмешку, - Я в курсе, кто такой Эдуард, но тебе повезло, что к телефону подошел именно я. Мама или Бекка стали бы задавать вопросы.
Это было что-то новенькое, поскольку я знала, что Эдуард скрывал свою настоящую личность от своей новой семьи. Я не была уверена в том, что ощущала по поводу того, что Питер или кто-то еще был в курсе. Они знали лишь его образ, отчасти легальный, но не знали, кто такой Эдуард на самом деле, по крайней мере так было до сих пор.
Я посмотрела на часы, которые были частью моего наряда. Я быстро сосчитала в уме и сказала:
–Разве тебе не пора собираться на занятия каратэ?
–В школе самбо ремонт, - ответил он.
Я бы еще спросила, какого черта он берет трубку в своей комнате, но он был не моим сыном. Я к тому, что в шестнадцать еще рановато иметь собственный телефон в своей комнате, не так ли?
–Я победил на турнире по каратэ в прошлую субботу, - похвастался он.
–Мои поздравления, - отозвалась я.
–Это конечно не настоящая борьба, не так, как у тебя и Эдуарда, но тоже очень ничего.
–Я никогда не получала первого места ни по одному виду боевых искусств, Питер. Ты просто молодец.
–Но ведь у тебя черный пояс, по дзюдо, правильно?
–Да.
–И ты учишь других боевым искусствам, да?
–Да., но…
–Турнир - это лишь детская забава, я это понимаю, Эдуард говорит, что я должен дорасти хотя бы до воинской службы, чтобы он начал меня учить чему-то реальному.
Мне не нравился сам факт, что он это говорит.
–До восемнадцати, не так ли?
–Да, - вздохнул он тяжело. - Еще целых два года.
Он сказал это так, будто два года - вечность. Я думаю, что для шестнадцати это действительно так.
Я хотела бы рассказать ему, что есть и другая жизнь, не связанная с насилием, борьбой оружием. Я хотела сказать ему, что ему не обязательно идти по стопам своего отчима, но не смогла. Это было не мое дело, чтобы так говорить, к тому же Питер не стал бы меня слушать. Я была в том же бизнесе, что и его «отец», значит, не мне было судить.