– Я это заметил. У меня еще сохранились кое-какие остатки проницательности. Да, форзац отрезали.
– Но почему? Это очевидно! – с триумфом заявил мистер Рикардо. – Робин Уэбстер изменил свое имя!
– Интересно, – промолвил Ано и взял «Imitatio Christi». Из этой книги форзац также аккуратно удалили. Некоторое время он молча смотрел на нее, потом поставил на полку. – Возможна другая причина, которая мне нравится больше, так как она объясняет мне кое-что насчет Робина Уэбстера, озадачивавшее меня весь день.
Ано возобновил поиски. Оставался старый сундук, на закрытой крышке которого валялись пара трубок, теннисная ракетка, телефонный справочник, карта, американский журнал и еще несколько мелочей. Сбросив их, детектив открыл сундук и полез внутрь. Дорожный плед и тяжелое пальто полетели на пол, после чего детектив выпрямился, держа в руках дешевую продолговатую шкатулку, инкрустированную перламутром. Он встряхнул ее, и внутри что-то зашуршало. Ано попытался открыть шкатулку, но она оказалась запертой. Впрочем, замок был таким же дешевым, как и сама шкатулка. Присев на стол, Ано достал из кармана связку миниатюрных стальных инструментов, снял с кольца пинцет, и вскоре шкатулка была открыта.
– Ого! – воскликнул детектив, вытряхнув на стол восемь-десять писем – если их только можно было так назвать. Ибо даже для глаз мистера Рикардо, находившегося по другую сторону стола, они выглядели скорее записками, большей частью сделанными карандашом и нацарапанными в спешке.
Ано быстро прочитал их, и его лицо изменилось.
– Ага! – медленно произнес он и кивнул мистеру Рикардо, словно подтверждая какое-то его предположение, однако не показав ему даже подписи. Положив письма в шкатулку, Ано обратился к Моро: – Их нужно немедленно сфотографировать. Вам для этого понадобится несколько минут.
– Сейчас я принесу камеру и какую-нибудь картонку, чтобы положить на нее письма.
Моро направился к двери, но Ано остановил его:
– Нет. Наш друг… – Он внезапно осекся. – Наш друг, мистер Робин, может вернуться, заставив нас прервать работу. Лучше отнесите письма в нашу комнату, сфотографируйте их как можно быстрее и принесите назад, если успеете. Если нет, тем хуже для вас. Мы заберем шкатулку и будем надеяться, что ее исчезновение не обнаружат слишком скоро.
Ано говорил достаточно уверенно, но во время отсутствия Моро явно нервничал, бродя взад-вперед между столом и окном, поглядывая на аллею, осматривая уже обысканные закутки и проявляя все признаки нетерпения. Наконец он снова сел на стол.
– Почему мужчина хранит письма от женщины в запертой шкатулке? – внезапно спросил Ано. – Можете мне объяснить?