— Кто из вас Павел Цветков? — осведомилась она.
— Конечно, не он, — кивнул на японца рыжий. — Это мой оператор.
Госпожа Шлыкова изобразила нечто наподобие улыбки, однако впускать их не спешила.
— Что-то голос у вас… по телефону он вроде был тоньше.
— А у вас — толще, — парировал Стас. — Мне что, за удостоверением сгонять? Могу назад и не вернуться: мое время — деньги.
Такэру деликатно тронул его за локоть.
— Павел-сан, не надо нервничать, — проговорил он, демонстрируя сильный акцент. — Госпожа имеет право спросить.
Шлыкова отступила в глубь прихожей.
— Мне просто показалось… Прошу вас, — пригласила она обоих. — Элен ждет.
Стас и Такэру с достоинством вошли, а вместе с ними, разумеется, и Глеб. Марихуаной на сей раз не пахло, но хрусталь по-прежнему пер изо всех щелей. Впрочем, блеск его на Такэру и Стаса впечатления не произвел, зато сами они начали производить впечатление буквально с порога.
Пальто „режиссера“ и куртка „оператора“ стали расстегиваться сами собой, затем, опять же сами собой, снялись и поплыли по воздуху к вешалке. При этом пальто Стаса фамильярно похлопало Шлыкову по плечу. Стоящий в двух шагах Глеб видел, каких трудов стоило друзьям сохранять на лицах невозмутимость.
— Время экономим, — прокомментировал с улыбкой Такэру.
А Стас вообще выступил с блеском.
— Погоди-ка, — обратился он к своему пальто, и пальто почтительно замерло в воздухе. — Дай-ка носовой платок, — приказал он. Пальто сунуло рукав в карман, извлекло чистый платок и, подлетев, протянуло его рыжему. Стас промокнул вспотевший лоб и буркнул „сэнк ю“. Пальто поклонилось, подлетело к вешалке и наделось на плечики.
Будучи „клыком Змея“, Шлыкова, вероятно, умела и не такое. Однако, то ли от неожиданности, то ли от изящества разыгранной интермедии, она буквально потеряла дар речи. Лишь нетерпеливый голос Элен из гостиной вывел хозяйку дома из столбняка.
— Мари! — прокричала по-французски звезда кино. — Что вы там застряли?! Заходите же!
— Прошу, — выдавила из себя Марья Павловна и, шлепая тапочками, двинулась в комнату.
Стас и Такэру прошагали за ней.
Элен восседала на диване в чем-то оранжевом и воздушном, и стройные ее ножки упирались в персидский ковер.
— Бонжур, — выговорил Стас.
— Бонсуар, — слегка подправил его Такэру.
— О, какие галантные кавалеры! — проворковала по-французски Элен. — Присаживайтесь, месье! Вот здесь, рядышком!
Глеб-невидимка, прислонясь плечом к стене, усмехнулся. И не успели Стас и Такэру отреагировать на приглашение дамы, как два массивных кресла, прыгая по-лягушачьи, придвинулись к гостям сзади. „Режиссер“ и „оператор“ чинно сели.