Толян Большой скорчился в углу. Его обильно рвало.
Когда Глеб вошел, Даша встала перед ним и заглянула в глаза. Глеб утвердительно прикрыл веки. Даша опустила взгляд.
— С тобой графиня поговорить хочет.
Глеб повесил на крючок куртку.
— О чем?
— Угадай с трех попыток.
— Угадал. Помощь ее мне не нужна.
— Скажи ей об этом сам.
— Ладно, сейчас я к ней загляну. Но прежде, — Глеб зашел на кухню и взял телефон, — дай-ка мне номер автора брошюры.
Даша в тревоге к нему прижалась.
— Уже?
— А чего тянуть? — Глеб потерся носом о ее нос. Даша протянула ему клочок бумаги.
— Тогда вперед.
Глеб набрал записанный на бумажке номер. Трубку долго не снимали, затем отозвался хрипящий мужской голос:
— Сидоров у телефона.
— Здравствуйте, — сказал Глеб. — Не вы ли автор „Легенды о Мангустах и Змеях“?
После длительного молчания Сидоров прокашлялся.
— Ну я. И что отсюда следует?
— Не могли бы мы с вами встретиться и обсудить кое-какие неточности в вашем тексте? — предложил Глеб.
— За каким хреном? — Сидоров, похоже, был пьян в дымину.
Глеб старался сохранить хладнокровие.
— У вас там ошибка в третьей заповеди.
— Знаю. Ну и что? — с вызовом произнес пьянчужка. Хладнокровие сохранить не удалось.
— Слушай сюда, кретин! — заорал Глеб. — Я Мангуст и хочу говорить с твоими хозяевами. Если ты сию минуту с ними не свяжешься, они сами отвинтят тебе яйца и повесят на Останкинскую башню! Усёк, дубина?! Я перезвоню через час!
Глеб в сердцах шмякнул телефон на стол. Взглянув друг на друга, они с Дашей рассмеялись.
— Обалдеть! — проговорила Даша. — Даже приказы Дьявола выполняются у нас через пень-колоду!
Глеб вздохнул:
— На том стоим. Ладно, схожу пока к графине. Жаль ее огорчать, но рисковать ее жизнью я не собираюсь.
Глеб направился к шкафу, однако не дошел: на кухонном столе зазвонил телефон. Даша взяла его и сказала „алло“. Глеб вернулся на кухню.
— Да, это я, — удивленно проговорила Даша. — Простите, с кем имею честь?.. Вот как? Мне очень лестно… — С Дашиного лица медленно сходила краска. — Да, он дома. Пожалуйста.
Глеб взял трубку из ее вздрагивающей руки и, приложив к уху, обнял Дашу за плечи.
— Глеб Михайлович? — проговорил из трубки приятный баритон. — Только что вы звонили Сидорову. Позвольте за него извиниться: остатки своих мозгов он давно пропил.
— Поэтому вы его и наняли? — предположил Глеб. Баритон хохотнул:
— Зато теперь никому его не жалко. Догадываетесь, кто я?
— Дон Хуан Родригес, президент Международного фонда. Я узнал вас, несмотря на то что вы говорите сейчас по-русски. Предлагаю перейти прямо к делу.
— Ах, лорд Грин! Как вы торопитесь! Впопыхах даже забыли упомянуть, что распознали во мне так называемого Змея.