Солнце клонилось к западу. Было тепло и безветренно. И охранники Митьки Грача как сквозь землю провалились.
Глеб и братья Абэ, Сато и Такэру, стояли у коричневого «форда». Левая рука Сато в деревянных лубках висела на перевязи, сделанной из шарфа. Такэру заботливо поправил пальто, наброшенное на плечи брата.
— Вам понравилось петь в хоре, Сато-сан? — спросил по-японски Глеб.
В глазах японца мелькнула усмешка.
— Я не пел с ними, Глеб-сан, — ответил он, — я лишь разевал рот, как рыба.
Глеб вежливо поклонился.
— Надеюсь, вам это больше не понадобится. Сколько вы пробудете в Москве?
— Около двух недель, мистер Грин. Придется кое-что поправить в делах и подыскать новых партнеров.
— Что ж, Сато-сан… удачи вам.
— И вам, Глеб-сан.
Такэру открыл перед братом дверцу, и Сато осторожно, стараясь не задеть сломанную руку, полез в автомобиль. Глеб направился к своему «жигуленку», однако обернулся и по-японски крикнул:
— Спасибо, что пришел на помощь, Кондор!
Сато улыбнулся ему из окна автомобиля.
— Спасибо, что избавил меня от этого хора, Мангуст!
Коричневый «форд“, за рулем которого восседал толстяк, похожий на Будду, быстро набрал скорость и скрылся из глаз. Возле «жигуленка“ ждали Стас, Илья и Даша. Илья рассказал о том, как погибла графиня, и лица у всех были темнее тучи. Глядя исподлобья на подошедшего Глеба, рыжий буркнул:
— Всё, еду возвращать аппаратуру.
— Спасибо, — сказал Глеб. — Идея с музыкой была гениальной.
Стас кивнул на Дашу.
— Благодари автора. — С этими словами он сел в «фольксваген», развернулся и возле «жигуленка» притормозил. — И что теперь? — спросил он из окна. — Никаких больше дел?
Глеб задумчиво почесал переносицу.
— Вообще-то есть одно предложение.
— От которого нельзя отказаться? — усмехнулся рыжий.
— Пойдешь учителем физкультуры в школу?
Стас чуть подумал и уточнил:
— В ту, где ты работаешь?
Глеб кивнул.
— Зарплата, конечно, копеечная…
— Умеешь ты уговаривать, — улыбнулся рыжий.
— Я не считаю, что ты должен быть прямо счастлив, — смутился Глеб.
— Согласен, — сказал Стас. — Могу начать хоть завтра. Заодно ты меня потренируешь.
Он рванул с места и укатил, улыбаясь.
Глеб, Илья и Даша тоже сели в машину и поехали в сторону Москвы. Вопреки обыкновению Глеб вел „жигуленок“ осторожно и неторопливо.
— А как насчет аналитиков? — без улыбки полюбопытствовал Илья. — Их просят не беспокоиться?
— Гольдберг, не мели ерунды, — ответила Даша.
— Не к тебе обращаюсь! — огрызнулся Илья.
— Не мели ерунды, Гольдберг, — повторил за Дашей Глеб. Это были последние слова, произнесенные в „жигуленке“ по дороге к дому Ильи. Когда машина остановилась у подъезда, Глеб устало обернулся: