– Мистер Мэйн, — сказал он почти ласково, — не могли бы вы показать мне, как бы вы спустились на этом подъемнике в кухню, если бы вдруг пришлось это сделать?
– Только не я, — сказал я решительно. — Это небезопасно.
– Вполне безопасно, если покрепче ухватиться за канаты, мистер Мэйн. Надо медленно подтягивать их, вот и все.
– Канаты могут лопнуть.
– Нет, они достаточно прочные, мистер Мэйн.
– Тогда попробуйте сами.
Баскас взглянул на меня и, продолжая улыбаться, вскарабкался на платформу подъемника. Встав на колени, он стал перебирать канаты.
– Я спускаюсь, мистер Мэйн, — поведал он с удовлетворенной улыбкой.
Тут канаты не выдержали, и Баскас с отчаянным криком рухнул вниз.
* * *
Обезболивающее действие антишокового укола ослабло, и я чувствовал себя неважно, поэтому, отправив пострадавшего инспектора в больницу, зашел в бар. Здесь я застал всю компанию в сборе, видимо, они уже успели утешить себя не одной порцией виски.
– Что там случилось? — спросил Пабло.
– Баскас упал в шахту подъемника.
– О! — воскликнул он, повеселев. — Сожалею. Он сильно пострадал?
– Кажется, он сломал руку.
Доринда смерила меня своим загадочным взглядом.
– Как ты себя чувствуешь, Джон? — задал вопрос Пабло. Я пожаловался на усталость и спросил о его делах. Он казался очень довольным.
– Доринда и я пришли к соглашению. Теперь все в порядке. Она готова подписать все наши устные договоренности с Уоллесом.
– Все? — спросил я осторожно.
– Она покупает яхты по их настоящей цене. Все до одной, даже поврежденные. Так что ты полностью получишь комиссионные, Джон. Я выплачу их, как только…
Он вдруг умолк и отпил из стакана. Конечно, он хотел сказать, что как только сам получит деньги. Но это было бы бестактно, ибо, по всей вероятности, бумаги еще не подписаны…
– Джон, я хотела бы, чтобы ты продолжал управлять отелем, — заговорила Доринда.
Но я не был столь легковерен, как Пабло.
– А жалованье? — спросил я. — А задолженность за все проработанные месяцы? Думаю, следует все это оформить письменно. Так было бы по справедливости.
Глаза Доринды сверкнули, и от этого она даже похорошела.
– Конечно.
Воцарилась тишина. Пабло, Дик и я, каждый по-своему, переживали счастливый поворот колеса фортуны, и все — благодаря смерти ее мужа. Не хотела ли Доринда, чтобы мы думали именно так? Возможно, у нее были немаловажные причины искать нашего расположения. Ведь как-никак она была последним человеком, видевшим Меллорза живым…
Дик высказал вслух мои мысли:
– Знаете, Баскас считает, что один из нас — преступник. Один из нас четверых. Равные шансы у каждого, если речь идет об убийстве.